"Мальчик и туда, и сюда, в результате никуда”, - так меня, отставшего в любовных делах юношу, определила одна тёртая, наверно, и опытная женщина, подруга той, за которой я решил, наконец, приударить, получив афронты у более красивых и молодых обитательниц нашего дома отдыха. Подруге её было 28 и мне эта цифра казалась страшной. У меня и вообще ещё не было ни одной победы над женщиной (её подруга оказалась потом первой). Я очень запоздал для своих лет. (Не будем вдаваться в причины.) И потому энергия моей предприимчивости непрерывно, пока безрезультативно, нарастала. То был даже некий героизм. То, что другими достигалось как бы естественно, мне давалось на пути большущего сопротивления. Собственно, не давалось. И мне приходилось держать хорошую мину при плохой игре*.

Это я через свой жизненный опыт пытаюсь вжиться в подсознательный идеал трагического героизма у футуриста Кульбина в одной почему-то нравящейся мне его картине.

Согласитесь, что и в этой картине много смелости в выборе и наложении красок.

Продолжая аналогию и ища героизм, я вспоминаю, что однажды за завтраком я услышал в столовой, как кто-то сказал кому-то: “Знаете, говорят, сегодня кто-то на нашем пляже купался”. Это был я. Температура воды была 13 градусов. Дело было где-то в начале октября на Рижском взморье. “Моя” шепнула подруге, - я услышал, - когда вышел из воды к ним обираться полотенцем, что у меня этот теперь съёженный.

Я не нашёл, чтоб был описан драматизм жизни Кульбина. Не чувствуется он в рассказе о том, что только в 40 лет он первый раз выставился на выставке в 1908 году, будучи без образования в живописи, но действительным статским советником, приват-доцентом, военврачом, исследователем рентгеновских лучей, автором научных трудов, учебников, изобретений и философом. И нет никакой возможности проверить, не было ль у него всё, кроме живописи, ерундой, заставившей его броситься в живопись.

Но согласен представить, что он оказался чутким к настроению времени, к настроению некоторых в том времени, заключающемся в накручивании себя… Очень чётко накручивание себя на агрессию прослеживалось в не успевших к ХХ веку нахватать много колоний Германии и особенно Италии. И ведь не так просто у кого-то что-то урвать…

Ну что я могу с собой поделать? Без вживания в психологию и социологию времени я не могу всем организмом представить характер смелости с красками. Смелость, получается, не простая, не естественная, а какая-то с накручиванием себя. С опасением, что может дело сорваться, и надо себя подстёгивать. – Нет перипетий жизни Кульбина. Я б на них ссылался.

Сказать, чтоб Кульбин совсем уж зарывался – нельзя.

Впервые опубликовано по адресу

https://zen.yandex.ru/media/id/5ee607d87036ec19360e810c/kulbity-kulbina-5fc5415b4fa3013b23d10f49

*- И всё-таки эта плохая игра объективно должна была увенчаться победой. Ибо не могут такие энергичные потуги овладеть не очень строгих правил женщиной не увенчаться победой, раз я не был неприятной внешности, не имел никакого отталкивающего увечья и был молод и полон жизни.