А тот, кто читает меня не первый день, будет смеяться. Он помнит, какие пафосные речи я закатывал во славу художественности по Выготскому, про которую все художники инстинктивно догадываются, а все теоретики искусства, критики и т.д. в упор не хотят ею пользоваться. Этакий Всемирный Заговор…

Я не сразу дошёл до таких острых филиппик.

Для меня это было такое большое откровение (шутка сказать: то, что видят наши глаза не есть то, что хотел нам “сказать” автор), что я при каждой встрече с таким произведением как праздник справлял.

Сам Выготский (в 1925 году он это открыл, в диссертации), что б не загудеть с работы или ещё куда подальше, публиковать вещь не стал. Её опубликовали в 1965 году, но – всё равно, что и не опубликовали: применять никто не стал. Мера массовой подлости учёных, кто книгу прочёл, не поддаётся моему объяснению (но я простец, и этим всё сказано).

Я сперва стеснялся лапидарности её пересказа. Надувал щёки. Потом позволил себе…

Теория состоит из двух предложений.

Первое – такое: применение противоречий.

В обычной выразительности, образной, этого нет. Там ЧЕМ-ТО выражается ЧТО-ТО. (ЧЕМ-ТО и ЧТО-ТО не одинаковости, конечно, но и не противоречия.)

А в катарсической выразительности противоречия есть (Стрекоза и Муравей).

В тексте Выгосткого приводятся чувства гимназистов царской гимназии Крыловского времени, так сравнения были не в мою пользу: я был начисто лишён художественного вкуса. Я был зол на Стрекозу за тунеядство. Советский мальчик послевоенный. А дворянчики – метались.

Хочется перейти ко второй части предложения, описывающего теорию. Но подожду.

Выготский сам его выдал в особой части книги.

Дело в то, что, пока он козырял первой частью, он оставался в пределах материализма и психологии как естественной науки. Даже ЧЕМ ЧТО, выходя уже в литературоведение, всё ещё это оставалось материалистичной наукой при поисках, каким ЧЕМ, какие ЧТО соответствуют (это элементы духа времени создания – конец Просвещения для “Стрекозы и Муравья”). Текстовые противоречия рождали духовные противочувствия. И они были оба одинаково хороши! Красота и Польза!

Надо иметь вкус хоть бы в чутье одинаковости (я-пацан вкуса не имел, а дворянчики начала 19 века имели.).

А во второй части закона Выготского формула его переходит в идеализм!

Противочувствия сталкиваются в душе воспрпиемника и порождают третье переживание, почти всё для воспрпиемника подсознательное. Сознанию не данное. Разве что какое-то тёмное возбуждение или плач.

Мне как толкователю, обязанному это перевести в слова, такое даётся уже за пределами акта восприятия искусства. И – озарением.

Никакая логика не связывает посылки со следствием. И никакие физические процессы этому акту не соответствуют. (То же происходит и при сочинении у автора. Подсознания его и моё приходят в контакт. Вкус – торжествует свою победу.)

Содержательно это третье переживание было поворотом духа времени с Просвещения и романтизма к реализму.

То есть я, может, и врал про “никакие физические процессы”.

Вы, читатель, может, тут чувствуете, что я становлюсь слишком независимой величиной для власти, не такой вострой, как я. И что стоит теорию зажать.

Я же неосторожно свои занятия продолжал, и довёл до банальности.

Понимаете… Сперва эта деятельность представлялась тончайшей и одухотворённой. Не описать моих радостей при удачах, и бессонниц при неудачах.

А вот я посмотрел фильм Андрея Козлова “Письмо на фронт” (2020), особенный успех в 2023-м.

И. Как мне ни стыдно… Но он вполне укладывается в схему. Мне оказалось достаточным чуть-чуть подумать и тут же объяснилось, как попала мистика в современный фильм.

Думал я, правда, после просмотра, и хоть тем себя обелил. Ибо, пока смотрел, непрерывно плакал от столкновения противочувствий: какие хорошие мальчики были в 1943 и какие плохие – теперь. Теперь они занимаются киносъёмками пранкерами. Снимают, как неожиданно стаскивают штаны с человека в людном месте и т.п. Хулиганство. Сесть можно.

Был единственный вариант для случаев ужасов, мистики. Это христианоподобный идеал благого для всех свехбудущего. Во времена Шекспира тёмным ужасом, надвигавшимся на планету был капитализм, таким словом ещё не называвшийся. Он шёл со страшным развратом. И без мистики было не спастись, казалось. И этот идеостиль маньеризм. Вот то же в подсознании Козлова, подумалось. Приходит посткапитализм.

И стало стыдно: начётник же? (Типов же подсознательных идеалов только 6. Легко подобрать подходящий.)

Плакал – ещё стыднее (тогда, правда, ещё не подобрал).

Козлову скажут про посткапитализм – он обхохочется.

Что я пропагандирую?...

Впервые опубликовано по адресу

https://dzen.ru/a/ZJ8ezo3JyTmrLebo