Не без задней мысли: попаду в затруднительное положение, попробую выкрутиться, и вдруг выход окажется новостью. Читаю Дроздову.

Эфрос убедил меня, что "мир Юона представляется “чуть-чуть нарочитым и игрушечным”. Что "Его искусство также пересечено усмешкой”. Что "Он усмехается, он отталкивается и в иных случаях слегка протестует”. Что "Капелька яда разъедает зримый мир”. Что у него "Контуры несколько слишком резки, краски несколько слишком свежи, детали слишком ясны”.

А Дроздова пишет про “Новую планету”:

Так чем это не усмешка по-эфроновски? Насмешка Юона над авангардистами, у которых "Редуцированность форм и цветовой палитры, экономия художественных средств” были покрепче, ибо они имели серьёзные претензии к советской власти, например, за отступление в НЭП, при котором многие революционеры заражаются тягой к комфорту и становятся мещанами.

"Хидекель пережил большое наводнение в тогдашнем Ленинграде [в 1924 году]. И придумал город на воде. А потом еще город на сваях и "Аэрогород". Этот город жители могли бы использовать как укрытие в случае наводнения. Он бы, как Ноев ковчег, поднимался вместе с водой, а когда вода уходила бы, опускался” (http://artpark.gallery/ru/LazarKhidekel).

Смею думать, что осознано было оппонирование буржуазному комфорту, а под влиянием всеобщей бедности подсознательным идеалом стала… рациональность. И совсем не было рациональности в преуменьшении властью числа жертв наводнения (16, мол, вместо 600). Надо было думать, как в будущем предотвратить катастрофу, а не скрывать масштаб случившейся. – Такова была идеальность.

А сам Юон не имел никакого подсознательного идеала, понимал, что – плохо, если нет вдохновения, и выход всё время находил в усмешках, которые создавали впечатление того ЧЕГО-ТО, которого инстинктивно все ждут от картины первоклассного искусства (по-моему, это неприкладного, рождённого подсознательным идеалом, который у авангардистов как раз был – в части претензий к советской власти {сознанием они думали, что они – за неё целиком, и все так думали, и Юон тоже}).

10 лет до того Юон подтрунивал над, по-моему, символизмом за того невнятную облачность для образа лучшего для всех будущего.

Картины безответны. Было дело (см. тут), до чтения Эфроса, я тревожность “Новой планеты” связал с крестьянскими восстаниями, начавшимися после победы в гражданской войне, а Юона – с просоветскостью. Теперь, читаю, Дроздова связывает тревожность с непрекращающимися после гражданской войны репрессиями в стране (И правда. 1921. Дело “Петроградской боевой организации Таганцева”, изъятие церковных ценностей, расстрел прихожан в Шуе, арест Патриарха Тихона). А Эфрос пишет: Юон усмехается. И картина, бедная, всё терпит. И Эфроса, и меня, и Дроздову. Никто из нас не доказывает, а называет своё объяснение словом (просоветскость, антисоветскость, усмешка) и надеется, что читатель сравнит слово с тем, что сам видит, и согласится, что слово увиденному подходит. – Жуть. Если относиться к истине с трепетом.

А может, всё-таки у Дроздовой невольный передёрг (из-за того, что она не в курсе, что авангардисты не зря корёжили натуроподобие, а из неприятия чего-то в советской власти {советская власть не зря ведь авангардистов ликвидировала как класс через 10 лет})? И, учитывая это, смотрите, как надо читать Дроздову (я зачёркиваю её слово и ставлю своё:

"Полотно [“Новая планета”] играет значительную роль в сложении советского авангардистского пейзажа — в нем ощущаются все тенденции, которые будут свойственны этому жанру… природа дается очень схематично, обобщенно, как и человек. Люди становятся стаффажем, подчеркивающим своими действиями значение окружающего мира, но не являющимися его главными героями. Колорит становится более жестким, цвета даются без переходов, ощущается геометризация форм”.

Прав Эфрос! Юон смеётся на тем, что сию минуту считается последним криком моды. – Никакой глубины у этого художника (никакого подсознательного идеала, как по мне, эстетическому экстремисту). Как (подробностью в облачности) смеялся тот же Юон 10 лет до того над просто облачностью невнятного символизма, пусть и уже уходившего из моды.

.

Я сознаю, что выбранные мною репродукции по своим датам советского времени не укладываются в ту логику, какую развернул я перед вами, читатель. Но есть же дух времени. Он же и поэзией выражается. А я просто не сумел найти у авангардистов-живописцев чего-то более раннего.

Впервые опубликовано по адресу

https://dzen.ru/a/YxYI9akbAFxr9TUK