Когда-то, читая большую книгу Кандинского об искусстве, я так проникся его ненавистью к буржуазному строю, использующему произведения живописи как валюту, что, когда он подвёл меня к восприятию его первой абстракционистской картины, у меня было полное впечатление, что я её понимаю. Ни одна черта там не была красивой, ни один оттенок цвета не привлекал глаз, помимо того, что там ничего предметного не было изображено. Сарказм жизни состоит в том, что, как ни старался Кандинский возбудить у потенциального покупателя непосредственно переживаемую неприязнь к этой его работе, она и другие подобные стоят миллионы долларов.

Но смешно и то, что я стал очень ценить в своей системе ценностей эту картину. – За что? – Совсем не за то, что мне удалось непротиворечиво выразить одним словом её единство – непривлекательность. А за необходимость того, более чем непривлекательного для Кандинского в 1910 году всего Этого мира (а иной, материальный, не представлялся возможным существовать), - за необходимость всего Этого мира предполагать бегство из себя вообще в иномирие. Метафизическое и принципиально недостижимое. Которому только если и возможно что, то дать образ его, например, этой вот, на картине Кандинского, непривлекательностью.

И Кандинский для меня встроился в длинный ряд других художников кисти и пера, с Сезанна начиная, которые от такого же рода смертельной скуки от Этого мира (с его мещанской, да и просто любой жизнью, - жизнью рабами в причинном мире), бежали в это самое, благое, творение образа принципиально недостижимого метафизического иномирия. Удобно было при этом думать, что вся эта плеяда ультрастрадальцев иномирие сие имеет в качестве идеала подсознательного, а не осознаваемого. Потому удобно, что слово “иномирие” никто из них не применял. По крайней мере, мне такое ни разу не встретилось. Даже у Чехова, который был мастер слова и так же и туда же бежал от своей чахотки. (Для проверки близости к объективному моего мнения о неприменении художниками ультраразочарования слова “иномирие” я хотел было сослаться на всезнающий интернет. Там я наткнулся на комедию: в Яндексе поиск: “Ницше иномирие”, - ничего не дал на 25 станицах. Дальше я просто устал искать. Но есть же и Гугл. Там на первой же странице была масса ссылок на меня, и не было ни на одного творца из ультраразочаровавшихся.)

Такое положение благоприятно для художественности произведений ницшеанцев, ибо я – в своём эстетическом экстремизме – художественным считаю только то, что имеет следы (в виде странностей) подсознательного идеала автора. Ницшеанство, получается, особо устойчиво для перехода из подсознательного идеала в осознаваемый. Оно и понятно – уж больно необычно такое иномирие.

Понятно, почему произведения ницшеанцев отдают какой-то тоской. Подсознательный идеал автора восприемниками воспринимается тоже не сознанием, а подсознанием. (Очень хорошо это описано в “Крейцеровой сонате” Льва Толстого.) Что-то из подсознания восприемника всё же просачивается в сознание восприемника, и он что-то чует. В случае с ницшеанством – нехорошее.

Так из-за метафизичности иномирия я всё же не склонен считать этот тип идеала очень уж опасным для человечества. (Хоть когда вышел “Вертер” Гёте, по Западной Европе прокатилась волна самоубийств, пишут, и то же пишут про Россию и роман “Санин” Арцыбашева.) Умение дать иномирию образ и умение восприемником его как-то воспринять, создают переживание эстетического наслаждения – целостностью необычности. Например, возглас: насколько непривлекательно абсолютно всё в первой абстрактной картине Кандинского! Например: насколько не повторяется всё в самой дорогой картине Поллока! Например: насколько ничтошно всё в “Чёрном квадрате” Малевича! Насколько непереносимо всё в любом рассказе Чехова. Иномирие, если его осознать, окажется огромным облегчением. Его не страшно – с точки зрения человечества – выражать. Смещать соотношение (Зла к Добру) в художественных моделях в пользу зла (5/8 к 1/8) в надежде на активизацию каких-то внутренних резервов сопротивления злу – в том состоит от ницшеанства польза для совершенствования человечества при испытании его неприкладным искусством.

Совсем другое – выражать один из сознательных идеалов (т.е. создавать произведение прикладного искусства)… А именно – идеал искусства декадентского. Приложенного к внушению восприемникам осознаваемого идеала ценности, например, смерти. Вот это уже опасно, хоть и условность.

Все же плохонастроенческие произведения совсем не опасны.

Но отличать ницшеанство от декадентства не так-то просто.

Открыв в блоге нечто под названием “Картина Михаила Юдовского “Мимолётность””, и обнаружив, что там нет ни слова о самой картине… Вообще ни о чём нет ни слова, я решил восполнить это таким вот комментарием.

Да чего же некрасивы оба, эта пара! Явно тут не неумение этого Юдовского рисовать. Как ни портит он перспективные линии схода и симметричность в зданиях, те всё-таки выглядят намного убедительнее, чем люди.

Плечо нормального человека должно б кончиться там, где кончается правое (не от нас) плечо женщины. Так испортить изображение можно только намеренно утрируя. Если лицо мужчины не так важно для влечения к нему женщины, то изображённая узкоплечесть должна женщину от мужчины отвращать. А уж какой нарочитой кикиморой изображена женщина, и обсуждать нечего. Тут не неумение рисовать, тут намеренное искажение. Психологизма тоже нет никакого. Дико повёрнутый глаз мужчины призван, конечно, нам сказать, что женщина ему противна, и он должен это скрывать. А их поставленность рядом среди предполагающейся (обрезанностью кадра) пустоты означать призвано какую-то социальную связь, из-за которой и надо мужчине скрывать антипатию. – Брак по расчёту? – Затрапезная одежда обоих не говорит, что в расчёт замешаны деньги. Персонажи – люди современные, родительский диктат помыслить нельзя. То есть сатира на брак по расчету отпадает. Тогда что их свело? Случай? Абсурд? Я раз слышал издевательский совет неудачнику: “Любую шваль на х.. пяль, бог увидит – подаст лучше”.

Для чего искажения сделаны автором?

"…его живописные работы находятся в музеях” (https://45ll.net/mikhail_yudovskiy/#biography).

Данная картина написана в 2011 году, стоит $ 1333 (https://artchive.ru/artists/66286~Mikhail_Judovskij/works/532293~Mimoletnost').

Цветовая гамма тоже не манит. Собственно, и острая отвратительность не выражена. Серая жизнь. Мне припоминается какой-то западный фильм, переводной на русский, с изрядно внешне невзрачной молодой женщиной, поданной так, будто она предмет сильной половой привязанности босса. – Серая жизнь, как норма…

То есть можно предположить, что перед нами произведение декадента, втюхивающее сентенцию, похожую на вышеприведённую похабщину. И не сто`ит, мол, огорчаться на низкопробность: всё мимолётно.

Искажения тогда не выглядят такой уж большой неожиданностью. Их стали вводить ещё полтора века назад для выражения подсознательно идеала, славящего абы какую жизнь, пусть и голодал, скажем, Моне, но зато какая бурная жизнь вокруг началась.

Значит ли это, что перед нами эпигонское произведение импрессиониста? – Нет. Ни свет, ни миг тут не выражены. Просто перед нами серость, какая зачастую и присуща произведению придуманному сознанием, а не порождённому подсознательным идеалом.

Впервые опубликовано по адресу

https://zen.yandex.ru/media/id/5ee607d87036ec19360e810c/i-potianul-ia-kota-za-hvost-5fdf63a1f5a6f429fc9f1b03