Дело давнее, но я узнал лишь сейчас….

Впрочем, и до перестройки левые шестидесятники переходили в правые…

Смотреть и слушать тут.

Городницкому, - уж куда как умному человеку, - под влиянием моды на антисоветчину как-то не пришло в голову, что не быть бы ему "С сентября 1941 года по апрель 1942 года <…> в блокадном Ленинграде” (Википедия), если б не был "Акт подписан о ненападении”. В первом пункте прилагаемого к Акту секретного протокола было написано: "1. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР” (http://militera.lib.ru/research/bezymensky3/17.html). О северной границе Финляндии молчок. Но страна всё же отнесена к сфере интересов СССР. То есть на неё можно напасть, границу от Ленинграда отодвинуть. А если б не была эта граница отодвинута (Финляндия вступила в войну на стороне Германии 25 июня 1941 года), то Ленинград был бы захвачен через несколько часов после 25-го июня, и не было б кому через 47 лет сочинить “Вальс тридцать девятого года”.

По Городницкому, получается, не будь "Акт подписан о ненападении” - “закройщик из Люблина” (а Люблин в Польше) каким-то чудом смог бы выжить. Что: Англия б вдруг перехотела натравливать Гитлера на СССР, то есть сперва на Польшу? На которую ей было наплевать.

А "литовский седой садовод”?..

Я жил с 1948 года в Литве 40 лет. Я видел фотодокументы (об этом постарались коммунистические правители Советской Литвы) о революционной ситуации в Литве при фашисте Сметоне (а подобная, мол, была и в соседних фашистских Латвии и Эстонии). В Литве особенно было кому зло держать на Германию, отнявшую Клайпедский край, и, наоборот, хорошо относиться к СССР, отнявшему Вильнюсский край у Польши в пользу Литвы. Я видел фотографии радостных толп народа, встречавших вступление Красной Армии в Каунас. Которых не было б, не будь "Акт подписан о ненападении”. Мне лично рассказывали люди, батраками бывшие в буржуазной Литве, что им тогда было лучше: СССР или Германия.

Я уж не говорю о том, что, собственно, и победы в Великой Отечественной войне не было б, если б не был "Акт подписан о ненападении”, ибо с ним хоть как-то успели к войне подготовиться. И не существовать бы самому феномену авторской песни, а не только ленинградцу Городницкому.

Другое дело, что не будь Городницкий так чуток к общественным веяниям, он бы и бардом не стал. Не вложил бы свою дань в оттепельную попытку вылечить социализм от извращения его. Попытку, так запавшую в душу народа, - даже и после реставрации капитализма сохранившего приверженность к Справедливости, - что до сих пор любит Городницкого. И легкомысленно готов ему спустить легкомысленное же увлечение антисоветизмом образца 88-го года.

Но лично я не готов спустить ему другое: это ж художнику споткнуться – вместо художественного произведения создать публицистическое.

(Художественное – обязательно со скрытым, художественным, смыслом. Такое зовёт меня к вмешательству, ибо без критика-интерпретатора большинство художественный смысл лишь ощутит, но не поймёт. А публицистическое, наоборот, ничего скрытого не имеет и оставляет меня без удовольствия кому-то что-то открыть.)

Или я себя обманываю? Я ж не в претензии, например, к Лермонтову, то и дело скатывавшемуся в публицистику (“Прощай, немытая Россия”)*.

Или не обманываю? В той же “Прощай, немытая Россия” актуальности ж для меня нет, хоть и авторитаризмом корят так называемый путинский режим. Народу российскому теперь, на американо-глобалистском юру, грозит же утрата идентичности. Поэтому народу нужно сконцентрироваться. Авторитаризм – даже и в помощь. И на народ можно даже сетовать, что он не понимает своей выгоды и обваливает, вот, на выборах партию Путина и “мундиры голубые” на 20%, что народ не есть “им [властям] преданный народ”. Лермонтов, актуальный демократам, не актуален мне, традиционалисту и антиамериканоглобалисту. Для меня нет вопроса. В выборе: демократия (западного типа, то есть манипуляционная, по признанию мне одного американца) или авторитаризм (или так называемая управляемая демократия), - я однозначно за вторую. – Вот я и не имею к Лермонтову претензий за срыв в публицистику.

Не то с антисталинизмом Городницкого. Демократы (с главой президентского совета по правам человека, Федотовым, во главе) предлагают, вот, начать в стране кампанию десталинизации. Устроить, чего доброго, травлю внуков сталинских палачей 30-х годов, как устроили год назад травлю: "в декабре 2010 года руководители всех районных судов Москвы получили издевательское приветственное послание” (http://www.pravda.ru/news/politics/03-03-2011/1068815-0/). То есть вместо задачи перед народом извлечь пользу осознания причин побед времён сталинизма (идейно-политическое единство народа и правительства ради общенародной цели), предлагается что-то противоположное. Осознавать-то единство и так трудно из-за мерзости личности Сталина. То есть выбор, за что быть, затруднён. Ещё не определён. А тут ещё и палки в колёса этого процесса выбора. И песня Городницкого – из тех палок. – Как тут остаться равнодушным.

Это не оправдывает, правда, меня, занимающегося обычно художественными произведениями, за обращение внимания на отступника Городницкого.

Мне, может, удастся что-то приоткрыть в какой-нибудь его художественной песне.

Возьмём, казалось бы, такую плакатную, то есть тоже без скрытого смысла, песню “Атланты” (слушать тут).

Это не про аскетов по натуре ("Атланты держат небо / На каменных руках”), как выглядит по тексту, понятому “в лоб”: "без питья и хлеба” “Забытые” “смена не пришла”. И это не про высокоидейных. Все эти соображения про спасение мира от ядерной войны откровенно приведены, как извне примысленные: "со стороны”. К тому же не всегда стоял вопрос о личной ответственности за целый мир: "Забытые в веках”. Вечно кому-то достаётся быть внизу и нести большую физическую тяжесть. Это и не про моральную тяжесть, не образ людей власти, от которых очень многое в мире зависит. В послевоенной советской школе учили про мифы Древней Греции. Атлант – из титанов, которые были богоборцы. То есть он не начальник.

Городницкий и тут сорвался и “в лоб” сказал, о ком это: "Не боги - человеки, Привычные к труду”.

И нечего мне тогда рассусоливать?

Есть чего.

Есть нечто очень нехорошее вокруг: "на сердце тяжесть / И холодно в груди”. Ещё до речи об атлантах. Нечто, равное мироустройству. – Мировоззрение. То, что есть небо внутреннего мира человека. Оно покачнулось. Вокруг какое-то уродство, а не социализм. Куда-то не туда идём. Сама крайность об аскетах-атлантах по принципу антитезы говорит о противоположном: хотим комфорта. Вот какое это “не туда идём”.

Шестидесятники, и Городницкий в их числе, – для себя – переоткрыли актуальность давно известного принципа коммунизма: каждому – по разумным потребностям. Открыли новую левизну: с момента появления ядерного оружия не экспроприация экспроприаторов должна быть признаком левизны, новой левизны, а мера мирного приближения к коммунизму с его разумными потребностями. Мерой же удаления от коммунизма (и, следовательно, свидетельством того, что социализм пошёл обратно, к капитализму) стала тяга к комфорту. И она превалирует. Общество потребления наступило. И оттого "на сердце тяжесть / И холодно в груди”.

Кто это открыл, становится изгоем в обществе, как эти атланты Эрмитажа. Оттого все эти их негативности: "Держать махину”, “Не мёд”, “Напряжены их спины, / Колени сведены. / Их тяжкая работа”. Со стороны желающих комфорта это.

Спасение-то в том, чтоб они стали "Привычные к труду”. Но как это сделать? Своим примером?.. "И жить ещё надежде”?

Мрачноватый что-то весь этот марш. (Левые шестидесятники вообще чуть не с самого начала чуяли, что ничего у них не выйдет.)

Верный путь к коммунизму – это чтоб не комфорт, а труд становился первой жизненной потребностью**, род того, что есть у изгоев извращённого социализма – "Привычные к труду”.

Только – к творческому, по крайней мере, - к перемене труда тянуться надо б. Это что-то прямо противоположное труду атлантов, данному олимпийским богом в наказание.

В имеющемся-то социализме об этом совсем-совсем забыли. У самого Городницкого тут хромота в системе сравнений. Он это подсознательно чувствовал и потому, наверно, его героизм и оптимизм улетает в какое-то далёкое будущее: "И жить ещё надежде”.

Грустно.

Искусством трагического героизма была авторская песня левых шестидесятников.

Впервые опубликовано по адресу

http://made-in-irkutsk.ru/rubr.php?rubr=addcomment&type=article&parentid=634

* - Ошибка. Это не лермонтовское стихотворение. См. http://www.rusproject.org/node/232 , а главное - http://literary.ru/literary.ru/readme.php?subaction=showfull&id=1202990659&archive=&start_from=&ucat=&

- Вот если б слово “немытая” было б с числом 1 в “Алфавитно-частотном словаре языка Лермонтова” (http://feb-web.ru/feb/lermenc/lre-lfd/lre/lre-7603.htm), а не с числом 3 (и все 3 – в стихах), тогда это на 100% значило б, что данное стихотворение – не лермонтовское. И скатовское возражение, что “за стеной Кавказа” в совокупности с “Укроюсь”, не относится к Северному Кавказу, куда в реальности направлен был Лермонтов служить, тоже не 100%-ное (ну вдруг гениальность Лермонтова здесь дала осечку, и он – в кои веки – допустил-таки в стихотворение словесную неточность).

**- Ошибка. При коммунизме работать будут роботы. В том и трагедия была закостеневшей гуманитарной сферы в СССР, что аж борцы с нею слева этого не знали и давали слабину в борьбе за умы со Свободой-от “новых левых” и студенческой революции на Западе.