Не могу пройти мимо – ибо редко встречается - густейшей концентрации противоречий в очередном рассказе Галии "Я не знаю, как меня зовут…" [ http://www.codistics.com/sakansky/all/galia/galia03.htm ]. Это ж аванс, чтоб я со своей идеей фикс о противочувствиях, порождающих катарсис, по Выготскому, лишний раз порадовался торжеству этого принципа, стихийно применяемого художественными натурами (в пику графоманам и рифмоплетам, выражающимся "в лоб").

Вот жаль только, что в своем порыве вон из насущной действительности (что, сразу объявлю, и есть осознание полуосознаваемого, вообще-то, катарсиса, возбуждаемого этим рассказом) Галия дошла до применения пунктуации, не принятой в русском языке, до смайликов:

Хорошо, что только раз она себе это позволила. Но хорошо и то, что она чувствует необходимость на каждом шагу, полушаге, четвертишага сталкивать противоречия:

Даже - на физиологическом уровне значений слов… Но интереснее – на социальном:

Я настаиваю, что художественных произведений о прошлом не бывает. Раз уж взялся художник за кисть, перо или клавиши, он будет рисовать, играть или писать О СЕГОДНЯШНЕМ. Его сердце иначе сегодня разорвется, если он не облегчит свою душу тем, еще ему самому невнятным (и потому выражаемым столь непрямо, как нецитируемый катарсис от противочувствий).

Ну и я опять предполагаю, - опять отсутствует дата написания, что беда, – что все же Галия свежую вещь прислала, а не двадцати-тридцатилетней давности.

То есть в сегодняшней, совсем не "советской стране", нужно искать тот раздражитель, что побудил Галию написать.

Может, имперский потенциал, оставшийся в нынешней России, ее сегодня будоражит?

Вот прямые инвективы: "татары… считались людьми второсортными", "прикрыться хотя бы русскими именами", "вместо Салавата быстро стал он Сашей, защитился этим самым что ни на есть привычным русскому уху именем от нападок сверстников и запинания русских учителей", "настрадавшись выговаривать-повторять вслух наши настоящие имена", - вот саркастическое соединения счастья с "главным в стране языком", награды за отличную успеваемость с местом ее помещения "в деревенском уличном сортире", - вот бескомпромиссный приговор самому русскому народу, почитай: "улюлюканье в спину: "Татарка, татарка… " Под их улюлюканье и - под молчание прохожих… Когда так травят в одиннадцать лет - трудно потом поверить, что быть татаркой - не приговор…"

Может, Галию сегодня ущемляет наследственный – от СССР - низкий уровень жизни в новой старой стране?

Или безалаберность, унаследованная от советских управленцев ее сегодня уязвляет?

Или всего лишь на семейном уровне эксцессы перешли из прошлого в настоящее?

Брат "раскачивал самодельную люльку так, что только потолок мешал ей совершать полный оборот, а может, даже элемент бочку в воздухе. А когда я пролетала мимо брата, он ожесточенно дул мне в глаза", "С Нурией <…> детскую войну" и т.п.

Но зачем тогда все это негативное прошлое в прошлом же, каждое, скомпенсировано в рассказе позитивом (ограничусь лишь словами, годящимися для суммы от перечисления, которого я делать не стану: "всего было в меру"). Зачем? – Чтоб воспеть такой вот, видите ли, гармонический идеал барочного типа: соединение несоединимого? Милое все же детство…

Однако, когда прибегают к воспоминаниям о милом все же детстве, то не гармонию сегодняшней жизни воспевают. Все хорошо нынче не со всеми многочисленными братьями и сестрами героини. Одна погибла. Но некоторым образом все успокоились на том или этом свете. И лишь о героине – умалчивается. – Беспокойная душа, Галия, героиня и автор, устремлена, по-моему, в лучшее сверхбудущее, а не в гармоничное историческое будущее.

Впервые опубликовано по адресу

http://www.codistics.com/sakansky/paper/volojin/solomon11.htm