Я решаюсь возвратиться к рассказу Лары Галль "Веретено" (http://www.interlit2001.com/count/count2/counter.php?url=archive/debut-3-05.zip&act=download).

К пушкинским нескольким вещам я возвращался по несколько раз... Так то Пушкин. Гений. Целая бесконечность элементов (точнее, пар элементов) в своем столкновении говорит все об одном и том же, об одном и том же — о художественном смысле произведения "имярек". Пишешь и чувствуешь себя как бы переполненным. И жалеешь, что нет возможности упомянуть каждую пару. Потенциальную пару. Потому что для сознания их нет, пока ими не занялся. И поражаешься этому рождению в своей душе всеобъемлющего понимания, все более глубокого постижения. Перечитываешь пушкинскую вещь — и, кажется, нет конца этому росту. — Вот что значит гений и радость сотворчества с ним.

С рассказами, присылаемыми в "Интерлит", радуешься, если хоть пару-тройку противоречивых (я забыл сказать: обязательно противоречивых) пар элементов озарит надыбать у кого-нибудь когда-нибудь. — Не гении.

Но даже сколько нахожу — удивительно. На иных сайтах и такого нет.

Ну и, грешен, сам тоже ж виноват сплошь и рядом, что мало удается нарыть этих пар. Аналитическая квалификация слаба.

С рассказом "Веретено" грех больший, чем с иным. И нарыл мало, и совсем не акцентировал противоречия. А ведь только такой акцент убеждает (если вообще может убедить) читателя, что оно существует, некое "ЗАЧЕМ ТАК", ради которого подается все не прямо, не "в лоб", а противоречиями.

Итак, опять "Веретено".

Неделю непрерывно, как непрерывно тянется нить веретена, вспоминать противного красавца годами преследовавшего ее!.. ЕСТЬ какая-то связь!

Нет все-таки чего-то теперь, в 43 года, что было в юности.

ТАКОЙ красоты?

Да есть еще красота: "рельеф стопы с крутым сводом и подрагивающей жилкой"... Это след тех мужских взглядов (начиная с ног), в которых и сейчас купается героиня.

ТАКОГО нету настойчивого, как Мишей, преследования всегда и всюду?

Вот этого, пожалуй, нет. Пожалуй, слишком героиня свободна, никем не занята, что ли: "Я отправляюсь погулять и подумать, заодно загляну в кофейню, куплю домой унцию кофе..." — Ни хозяйственной сумки, ни мыслей, чем накормить родных... И центр семейства, правда, мыслим вышедшим погулять после всех дел. Но ведь именно эта некая неприкаянность выхвачена "я"-повествовательницей. "Погулять" это хорошо. Но вот ассоциация с кофе...

Если эта женщина одинока в свои 43, то никакое не извращение испытывать некое томление. И наоборот, действительно некое извращение — выйти на охоту на мужчину семейной (а охота приходит на ум от этого сладострастия надевания туфель, мягких как перчатка, вкусового сладострастия с кофе...)

Меня, — пришло в голову, — можно упрекнуть в вольности ассоциаций — в духе издевательства над совком (секса у нас нет, но проникают "их" нравы:

И все таки.

Фланирующая мадам, то ли одинокая, то ли семейная, подсознательно хотящая гульнуть ("неправильная особа"), а полусознательно тоскующая, что не с той частотой и скоростью клеются к ней мужчины, как раньше. Есть же, в самом деле, оппозиция, что про "раньше" упомянуто два конкретных случая знакомства в автобусе и вообще "Какие-то мальчики всегда вились возле меня", а про "теперь" — что-то пусто. И не зря "Эта неделя тонко и больно тянула из меня алую нить" воспоминаний об успехах двадцатипятилетней давности. В том числе и с противным красавцем Мишей. "Тонко" и "алую" (слова с позитивной аурой) противоречат словам "больно тянула"...

"Хоть кто-то, мужчины!.." — такой художественный смысл навевает противоречие элегической раздумчивости и мелких радостей жизни сейчас, противоречие красоты и противности Миши когда-то.

Это — структурное противоречие.

А есть еще — диалектическое. Диалектическая спираль. Все возвращается на круги своя. Была непопулярна у мальчиков в школе — стала (скоро станет) непопулярна у мужчин.

Но диалектическое противоречие не имеет отношения к художественности.

Мало опять я нашел структурных противоречий. Слаб-с (или какая-то другая причина).

И все-таки.

Остается еще раз задуматься, мещанский ли это идеал — женщине хотеть не определенного мужчину? Или в случае, если "я" лишь на неделю оказалась свободной от семьи и смутно влечется к случайной связи ("Извращение, так извращение"), то это уже не мещанство?

Думается, в обоих случаях все же мещанство и там, и там. И то, и то, так сказать, низко. И то, и то естественно (человек все же — животное полигамное). И то, и то — достижимо. И то, и то движимо не противопоставлением себя другим: на зло, мол. То есть не демонизм здесь, во втором случае. Не экзистенциализм (который я понимаю как разновидность демонизма).

И уж тем более мещанство (а не экзистенциализм) в рассказе воспевается, что нет тут брутальности, трагедии, смерти, крови. Мельком упомянутый порез Мишей очередного знакомого героини 25 лет назад не тянет на экзистенциалистскую исключительность. И уж тем более — в кровь стертая пятка героини в конце рассказа (на которую обращено так много внимания, что представляется невзначай подтруниванием над экзистенциализмом).

Все о’кэй! — этот традиционный американский мещанский возглас реет в рассказе.

Так кончается рассказ. Реалистическая "я" подтрунивает не только над неисключительностью своей реальной жизни (со всеми извращениями), но и над исключительностью постоянных мечтаний о ней (со всеми, опять же, извращениями).

Зато получился (структурные противоречия есть) рассказ у Лары Галль!

А что он вдохновлен мещанским идеалом... В том ничего плохого нет с точки зрения эстетической. Для эстетики все идеалы равны. Искусство находится в о-очень сложных отношениях с нравственностью.

Впервые опубликовано по адресу

http://www.interlit2001.com/kr-volozhin-14-3.htm