С. Воложин
Донбассец. Мама, не плачь…
Художественный смысл.
|
Благое для всех сверхбудущее. |
Я не смог найти в интернете автора этих стихов
Пусть он называется Донбассец.
И мне, наверно, наконец, не удастся с холодной головой объяснить эстетический закон, заставляющей мои глаза повлажнеть от этих стихов.
|
Мама, не плачь, я незримо с тобой буду рядом… Я совсем не боялась, когда разорвался снаряд… Тот солдат, что стрелял… Ему дали награду? Он, наверное, рад, что убил меня, мамочка… Рад? . -Я была там… Смотрела на то, как он ест и смеётся. Он большой. Но ведь он был когда-то как я… Его мама не знает, что где-то снаряд разорвётся… Она любит его, как, я знаю, ты любишь меня. . Мне шесть лет. Я теперь никогда не узнаю, Как стать взрослой, и мир этот сделать добрей… Мама, мама, не плачь! Я незримо тебя умоляю, Твои слезы как кровь, что из раны лилася моей… |
Впрочем… Есть одна надежда.
Наивно-реалистически в стихотворении описывается галлюцинаторской ясности видение матерью убитой дочери как живой. Что само по себе есть психологический механизм защиты, называемый реактивное образование. "Защитный механизм нашей психики, при котором она преобразовывает негативное чувство в позитивное” (https://help-point.net/articles/psikhologicheskie-zashchity-lichnosti/). Дочка, как живая, говорит с матерью и предстаёт при этом в лучшем виде.
Я ж должен обнаружить столкновение противоречий. А психологические механизмы защиты от непереносимого как раз бывают противоречивыми.
То же реактивное образование, например, превращает вечное физическое отсутствие дочки в вечное же её присутствие в памяти мамы.
"…я незримо с тобой буду рядом…”.
Оно же, это реактивное образование, избавляет акт смерти от негативных переживаний:
"Я совсем не боялась, когда разорвался снаряд…”.
Другой психологический механизм защиты называется идентификация или стокгольмский синдром. "…если рядом есть личность, которая намного сильнее, могущественнее… то поначалу человек пытается ей противостоять, но когда понимает, что это бесполезно, то становится на сторону этого деспота” (Там же).
Девочка проявляет человеческую привязанность к тому, кто её убил, и даже к его маме:
"Тот солдат, что стрелял… Ему дали награду?
Он, наверное, рад, что убил меня, мамочка… Рад?
-Я была там… Смотрела на то, как он ест и смеётся.
Он большой…
Его мама не знает, что где-то снаряд разорвётся…
Она любит его, как, я знаю, ты любишь меня”.
Автор не выдерживает этого стиля поведения для своего персонажа и скатывается в плоский в наше время сентиментализм ("Мне шесть лет. Я теперь никогда не узнаю, / Как стать взрослой”). Но противоречий достаточно, чтоб дать столкновение не входящих в антагонизм обыкновенностей: 1) солдата с его матерью ("ест… смеётся… не знает… любит”) и 2) девочки ("не боялась”), - хоть это убийцы и их жертва. Эта сшибка и вызывает слёзы.
19 декабря 2022 г.
Натания. Израиль.
Впервые опубликовано по адресу
https://dzen.ru/a/Y6DCuKeKV1I2SsVP
| На главную страницу сайта |
Откликнуться (art-otkrytie@yandex.ru) |