Я в надежде. Читаю “Этот берег” (2021) Ан. Дмитриева и чувствую, что он к чему-то клонит. С зачином из прошлого времени, с натуралистическими подробностями во времени повествования. Впечатление, что, насколько всё – ерунда, настолько это ради не ерунды. – Нахожусь в конце первой четвери книги.

Есть, правда, опасение, что автор просто удовлетворяет писательский инстинкт – подробно и смачно рассказывать. Как рассказывают про старого казаха: едет он на осле по степи и, что видит, о том поёт.

В общем, читаю Дмитриева и со всё большим напряжением жду ЧЕГО-ТО.

.

То ли не надо было прерывать чтение, то ли что, но мне надоел этот поток натурализма и натюрморта – пир у Авеля, большого дельца. Ненавижу капиталистическую контрастность роскошной жизни.

.

Вот прискучили мне подробности и дальнейшего времяпровождения главного героя.

Пропали два мальчика. Сын уборщицы у Авеля и его товарищ… И этот капиталист со своим – кто он? – домоуправителем ездят, вот, по Киеву и расклеивают фотографии пропавших. Мне аж вспомнились места, которые я помню. Такому перечислению я не противился. Но этот стиль излишних подробностей всё равно мне надоел.

.

До анекдота всё подробно. Неужели это что-то значит?

И я там сидел. Кажется, ждал конца перерыва у киоскёра, чтоб предложить ему купить несколько экземпляров моей книги для перепродажи. Горе-предприниматель.

Ну а что? Мне надоело читать бесцельные подробности.

.

Это написано в 2021-м. Через 7 лет после крымнаш. Так презрительно называют то вставание с колен России её недоброжелатели. Может, автор так, ненавязчиво, тоже выражает своё недовольство Россией? А ну, посмотрим.

Так и есть! Он подписал в 2014 Обращение против аннексии, мол, Крыма.

Понятно, почему у него преуспевающий Авель такой безгрешный. (Я, грешен, думаю, в том числе и по своему смехотворному опыту, что безгрешных предпринимателей нет, тем паче на Украине.)

А вот и подтверждающий намёк:

Из несвободной, понимай, России бывшему учителю литературы пришлось удрать, чтоб на него не завели дело о совращении несовершеннолетней, чего не было и в помине (просто девочка интересовалась литературой), но…

.

О. Совсем ахинея. На противоположном берегу Киевского моря, как его называют, "видели зеленых, как нам доложили, человечков”. А так называли российские войска ССО, посланные в Крым для обеспечения спокойного проведения референдума в 2014-м. – То есть не совсем ахинея. После восстания Донбасса многие (и я) ждали, что то же повторится не только с Донбассом, но и с Киевом. Ахинея это, из 2021 глядя. Как сказал Вассерман, украинцы б тогда сказали, что клятые москали не пустили их в Европу, и был бы терроризм, как в Чеченскую войну.

Но. Вот оно и то, к чему автор всё время нарочитыми подробностями вёл. Реалист он, что ли, в 2021 году: чует то, что случится 24 февраля 2022-го (когда России пришлось продолжить то, от чего она отказалась в 2014)? – Молодец.

.

А главный герой не понимает, зачем живёт и зачем решает какие-то – писательские, можно понять – проблемы. Понимай, о нетлёнке речь?

.

О: "Здесь, в Украине…”. Что это значит? "В настоящее время живет в Москве” (Википедия). А душою – на Украине: свободный человек в свободной стране?

.

Наконец, стала понятна интрига. В СССР дети из плохих семей от Карпат до Урала летом собирались в Крыму на диких пляжах, подрабатывая у местных уборщиками. Люди свободы. Есть шанс, что и сейчас, хоть Крым уже заграница, туда же сбежали эти два пропавших хлопца.

.

Читаю через силу продолжающиеся подробности времяпровождения бывшего учителя. Потому через силу, что перспективы поиска пацанов нет. Плохой российский полицейский в Крыму отказался помочь хорошему украинскому, ему позвонившему по старой дружбе. В киевской соответствующей службе тоже ничего не делают. А домоуправитель Авеля устраивает рыбалки важным посетителям Авеля. Правда, жена Авеля Варвара стала куда-то исчезать… Это новая интрига.

С кем рыбачил? – "последующие события буквально выбили их имена из моей памяти…”.

Вон, на что пошёл автор, чувствуя, что интерес у читателя улетучивается.

.

Подробности сгущаются, улетают вдруг в воспоминание с подробностями об учительском времени, будто он не учитель литературы, а какой-то… архитектуровед.

Это странность!

Или нет? Просто писательская способность видеть и слышать описываемое, как живое. Например, там дальше упоминается марш Радецкого. Я отвлёкся от чтения, его послушал. Оказывается, я его могу воспроизвести свистом, но застрелите меня, если когда-то слышал его название.

В общем, один человек показался ему подозрительным, и он стал за ним следить.

Бац.

Незнакомец увёл бы куда-то брата одного из пропавших пацанов, да домоуправитель сказал его матери, та догнала уходящих и сына увела.

И что?

Подозрительный его догнал и избил до потери сознания. (Всё-таки 60 лет ему…)

Нич-чего не понятно.

Но это детективная непонятность. Не та, что есть признак подсознательного идеала автора.

А чем всё оказалось? Отец, которому после развода не разрешено видаться с сыном, с ним повидался. Буря в стакане воды.

.

Хм. Дальше, по-моему, ложь. Запиканный мат на Украину с какого-то центрального российского канала. – А такого не может быть. – Почему? – Потому что я не могу только и писать статьи и читать для них, что надо. Я ещё смотрю в качестве перерыва центральное российское ТВ. Так там такого не бывает. Что правда – это "… вот уже истошный визг стоял в какой-то, как я понял, из московских телестудий”.

Оно, конечно, автору полагается выдумывать, но с подсознательной целью испытания сокровенного. Однако я что-то не вижу в книге странностей, сигнализирующих о наличии подсознательного идеала. Я недалеко за серединой книги. Вряд ли я на странность наткнусь. Остаётся только разобраться, что за замысел (то, что от сознания) у романа, пока для меня ещё скрытый. Первое предположение, что Украина, мол, лучше России.

Так началось лечение героя в Киеве в бывшей квартире Авеля.

.

И продолжился поток мельчайших подробностей времяпровождения персонажа. (Мне не удобно, что у него нет имени.)

Например, весь разговор с хновским полицейским, не давшим ход заявлению о совращении несовершеннолетней. В котором мимоходом тот сказал: "Шучу по долгу службы”. Это насчёт засилья национализма на Украине, которого по ходу повествования (и для того, может, роман и написан) практически нет в поле зрения главного героя.

Его и в самом деле запросто можно не заметить. Например, я написал статью о забаненном фейсбуком рассказе о не очень удачном интервью корреспондента антироссийского канала у мэра освобождённого от нацистов Мелитополя. Для фотозаставки статье я взял две фотографии около характерного дома в центре города. Одна – с антироссийским митингом, другая – с раздачей гуманитарной помощи российской армией. На характерном доме – вывеска: “детский МИР детский”. На… русском языке. Тогда как там принят закон…

1. Інформація для загального ознайомлення (…вивіски…) подається державною мовою” (https://zakon.rada.gov.ua/laws/show/2704-19#top).

Пожалуйста, выдумка, мол, об "удушающих объятиях националистов”.

.

Звонок в Хнов обернулся электронным письмом от той, из-за которой учитель пострадал. Она – любящая жена какого-то Гены.

.

Меня как-то не устраивает, что Владик, водитель Авеля, на все руки мастер. Может оживить старый компьютер. Что хновский полицейский переписывается с сыном электронной почтой. Что тот сын, одноклассник Её, знает её электронный адрес. Что у неё, как ни бедно они с Геной живут, есть компьютер. Что она умеет им пользоваться. Что Авель никого не нанял на место домоуправителя и ждёт выздоровления главного героя.

.

Нашли велосипед, на котором удрали из дома пацаны. Не в той стороне, в которую они удирали.

Собственно, не важно, о какой ерунде повествовать. Важно демонстрировать частную жизнь на Украине, в которой отсутствует примат нацизма. И всё. Потому и подробность. Она сродни частной жизни.

Посему можно, и чтоб нашёл велосипед экстрасенс.

Вообще намёками имеется в виду, что я читаю сумбурные записки этого бывшего учителя. Но теперь он собрался на что-то "с признаками умысла и замысла”. Мол. (Тогда как я предполагаю, что уже угадал замысел: нет примата нацизма на Украине.)

А пока покатилось вообще говорение. Многословное. Откуда у писателей происходит сочинённое. И – в соответствии с принципом подробности – превратилось в рассказ “Экстрасенс из Пирятина”.

.

А ещё есть интрига, куда исчезает Варвара. И вот она велела нашему герою следовать с нею. В Житомир. Приехали на воздушный парад маленьких самолётов. Там инструктор Анатолий принялся учить старика летать на самолёте.

Бумс.

Полминуты учёбы, и они взлетели.

Бумс.

Анатолий заставил старика самому поуправлять. И они сели. Вместо старика села Варвара. – Собственно, стало понятно, чего она такая возбуждённая возвращается домой – летает. – Опять мелочь на фоне огромного события, совершающегося на Украине, но абсолютно не показываемого в книге – всё большего перехода страны под управление нацистов и США и длящейся гражданской войны на Донбассе. – Словно это не русский писатель пишет, а кто-то из западной правящей элиты.

.

Хм. Автор пропустил, как Варвара и старик возвращались домой. И отдался подробному описанию обсуждения Варвары Авелем перед стариком.

Зачем теперь подробность?

Та-ак. Муж той, бывшей школьницы, собрался на Украину "чтобы “дышать полной грудью””.

Вот зачем ещё понадобилась эта особа, не только для удирания старика из России из-за угрозы его свободе. – Всё одно к одному – политизировано. Скрытый замысел воспевания Украины проясняется. – По мне так это грех потому, что произведение оказывается второсортным в моей системе оценки, - произведением, относящимся к прикладному искусству, а я ж был в надежде, что претендующее на премию “Большая книга” окажется произведением неприкладного искусства, вдохновлённым подсознательным идеалом, а не политическим замыслом сознания.

Жаль. Осталось дочитать одну пятую всего текста, и я дочитаю. Но уж перестану отчитываться – мне всё стало ясно и скучно.

.

Нет, я не выдержал.

Автор опустился до называния “в лоб” угаданного мною ранее замысла:

"– Если бы то, чем вас пугают, было правдой хоть настолько, – я собрал пальцы в горсть и ею ткнул неведомо кому – кому-то там, на Левом берегу [а это – в направлении России]. – Тогда б я здесь и дня не смог прожить… Не бойся Украины”.

Это подлость или слепота? – Мне пришлось в 2003 на Украину не вернуться, и, будь я верующий, я б благодарил Бога, что он так распорядился моей судьбой, ибо не понимаю, как бы я там жил после 2014, держа язык за зубами. Угрозы мне поступили и через 3000 км от Украины. Человеку в принципе мало чего сто`ит приехать, найти мой адрес, позвонить в дверь, войти и расправиться. И сразу улететь обратно на Украину. Таков он – нацизм. Он убийца, хоть мне лично не знаком ни один из ими там убитых. А знакомым, чувствую, стыдно, ЧТО они там допустили, так я перестал им звонить.

Стало понятно название романа “Этот берег”. Украина – берег свободы, а в России – тот берег, несвободы.

.

О-па. Бывшая ученица неточно выразилась. Гена хочет на войну, в Донецк.

Натяжка страшенная. Как можно писать слова про Гену: "у Вас на Украине, “врасти” и сделать все дела, чтобы ему было где меня принять с чистой передо мной совестью”, - понимая под ними Донецк, стоящий на линии фронта?

Литературщина. Позор.

.

Есть такое искусство – вымысла. Бывшая ученица просит бывшего учителя приехать и переубедить её Гену. Ибо те, под влияние кого он подпал, выродки, русские националисты крайнего толка, бандиты, собирающиеся на Украине грабить украинок.

То есть, если я думаю, что русские нацисты сидят в России по тюрьмам, то Андрей Дмитриев выводит, что есть и на свободе.

Автор вправе выдумывать, но я вправе оценивать. Для чего надо знать и истину, от которой автор отталкивается. А она такова для России:

В России нацизма, в общем, нет.

То есть, если авторский вымысел выдаёт обратное, то этому есть цель: переложить в своём романе наличие нацизма в стране со страны, в реальности больной им (с Украины), на в реальности здоровую (Россию).

Подробность о ерунде (по сравнению с таким большим политическим замыслом) теперь сохранится в романе?

.

Сохранилась. Чтоб расквитаться с интригой о пропавших мальчиках. (Их завалил обвалившийся обрывистый берег, и освободили от завала сильные дожди.)

Впрочем, не только для того подробность.

Бывший учитель применил по воле автора подробность в размышлении над письмом Геннадию и его жене. Он изложил приспособленные к случаю толкования “Преступления и наказания”, “Хаджи Мурата” и рассказа Гаршина “Четыре дня” (1877). Плохое, мол, дело убийство и война.

С Раскольниковым учитель передёрнул (Достоевский героя для того сделал убийцей, чтоб лучше показать раскаяние, Не согрешишь – не покаешься, не покаешься – не спасёшься!) С “Хаджи Муратом” почти передёрнул. Толстой его написал во имя толстовства, заблуждаясь, что непротивлением можно противостоять насилию (нацистов в нашем случае, о которых у Дмитриева молчок). А рассказ мне пришлось немедленно прочесть, чтоб судить. – Он оказался предварением экзистенциализма (всё, мол, ерунда на Этом свете и даже гораздо хуже перед лицом смерти). И этот рассказ применён толково, а не конъюнктурно.

Ученица за письмо обиделась (она ж приехать просила), а старику стало легче. И вот это я не понимаю. Я подозреваю в этом эпизоде авторскую халтуру. Просто ему пора заканчивать развёрнутое “свидетельство”, что на Украине нет примата нацизма, а поездка в Россию на эту цель не работала.

.

Подробность осталась по инерции для описания похорон мальчиков. Тем паче, что к ним добавлено отпевание солдата из Дебальцевского котла. – Это ж в ту же степь в большом масштабе событий: страдающая и невиновная-де Украина.

Вполне себе подрывной элемент – этот Андрей Дмитриев, если намёки можно считать предосудительными. По-моему, можно. Прикладное ж искусство призвано усиливать в общем-то знаемые переживания. Вот и усилено переживание невинности Украины перед Россией (при том, что в действительности она официально взяла курс под названием Антироссия).

Неприятно режет выдумка, что этот бывший советский учитель, до сих пор не проявлявший религиозности, сделан знающим псалмы. Святое, мол, дело творит Украина.

Заносит автора… Теряет над собой контроль. Неужели он в 2021 году чует-таки, что Украине отольётся за уже семилетние обстрелы домов донечан? Хм, и, получается, он предвидит – раз святое дело – упорное сопротивление через год операции по демилитаризации и денацификации Украины?

.

И старик на что-то решился. (Автор интригует. Наверно, старик решил лететь в Россию. Роман вот-вот закончится.)

Так и есть.

Что меня ещё тихо бесит в Андрее Дмитриеве, что среди непрекращающихся подробностей всё время мелькают разные напитки, каждый под своим именем.

А вот ещё и оказывается, что, несмотря на всю подробность описания времяпровождения персонажа в него не попали его амуры, "Кто-то у меня временами был, и что-то у меня бывало. Тут бывало, там бывало, так и этак, абы как и кое-как бывало. И в Хнове, и в Борисовке, даже и в Агросоюзе, – об этом скучно рассказывать”.

Но подробность-то, вроде, требовала. Ан нет. Она не самоценна, оказалась, а только та, что годилась для замысла о благой Украине и неблагой России. (Амуры могли б бросить тень на его общение с ученицей, и тогда Россия б не выглядела такой зря-подозрительной.)

Холодный авторский расчёт с амурами.

Совесть не дала автору о них умолчать, и он даже дал об этом лирическое отступление. Думаю, я понимаю, почему. – Он знает, что написал роман от ума, а не от души, и знает, что это стыдно. Вот и написал лирическое отступление.

А в конце радио произнесло, как его зовут, позвав на посадку в самолёт: "Ладошкин Иван Артемьевич”.

Автор признался в своём писательском поражении, написав о человеке по большому счёту неискреннем. Каким и он сам предстал со своим романом “Этот берег”.

Но артист в нем неистребим: Ладошкин оказался "Ладожкин”.

Впервые опубликовано по адресу

https://zen.yandex.ru/media/id/5ee607d87036ec19360e810c/v-nadejde-ili-na-ukraine-netde-nacizma-624dcc31b17d274e18624db5?&