Когда-то, когда-то я, бывало, натыкался на живописное произведение (обязательно это бывало на выставках и чаще всего – одно на всю выставку), оно во мне порождало мыслечувства, я на каком-нибудь клочке бумаги записывал, что видят мои глаза, а потом, дома (или там где я тогда жил, иногда даже на борту самолёта), я объединял выражение мыслечувств словами с записями на клочке и… Получалась естественно происшедшая заметка. Я её переписывал в книгоподобный блокнот. И так жил. Без мук.

Теперь же у меня не жизнь, а почти сплошная мука: о чём писать. Хорошо, если напорюсь на большую и умную искусствоведческую книгу. Согласиться с автором (авторами) почти никогда не выходит (слишком оригинальным оказался результат моего самообразования), и я имею счастье эпистолярно спорить по многим-многим поводам неделями и месяцами, если книга толстая. Но это счастье случается редко. И я мучаюсь бестемьем. И одним из последних спасений для меня является спор с кем-нибудь из горе-искюсствоведов, подвизавшихся на дзен-портале ублажать своих посетителей красивыми картинками. Есть среди них одна особенно остервенелая на меня врагиня… То ли за слишком наглядную демонстрацию, что она не умеет анализировать живопись, то ли за то, что я делаю далёкий политический вывод, что она своими (пусть и переписанными из интернета) пустыми словами при репродукциях оболванивает россиян, и тем готовит их к очередному, после 1991 года, предательству родины, - она особенно остервенилась… Но беда в том, что мне что-то всё меньше удаётся с нею спорить.

Вот она переписала откуда-то о художнике Мгере Чатиняне слова: "Реализм, близкий к абстракции”. Я возмутился. Полез во всё знающий интернет. И нашёл толковую статью о нём. Особенно мне понравилась такая сентенция:

"Реакция на цвет молниеносна. К моменту “включения логических действий” человек уже загружен полностью: восприятие сюжета диктуется положительной или отрицательной окраской произведения для данного индивида [имеется, наверно, в виду, что у людей имеются любимые и непереносимые цвета], в свое время зависящей от выбранной художником палитры и сочетаний тонов. Абстракционизм в чистом виде (В. Кандинский, Дж. Поллок) не случайно отрицает форму и, как следствие, сюжет – все равно вторично. Однако в таком случае предел эмоциональной насыщенности наступает гораздо раньше, чем при вынужденном отвлечении мозга на обдумывание (выстраивание логических цепочек) реально изображенных сцен и предметов на холсте. Именно отсюда проистекает “подсознательный отказ” части общества от абстрактного искусства: “Непонятно - неинтересно”. Не “неинтересно”. Просто люди с низким пределом эмоционального восприятия быстро утомляются и теряют возможность вообще что-либо воспринимать” (Ольга Мочалова. https://www.livemaster.ru/topic/131967-realizm-8211-abstrorealizm-8211-substazii-problemy-psihologicheskogo-iskusstva).

Я раз застукал себя на преодолении предела этой "эмоциональной насыщенности” от картины Поллока. Меня озарило, что в этом хаосе, что был у меня перед глазами есть закономерность! И она называется словом “разнообразие”. У меня появилось, ЧТО с ЧЕМ сравнивать на этой картине и проверять: это повторение или опять нет. И раз за разом оказывалось, что опять нет.

Нет, представьте: у меня оказалось ЧТО рассматривать, во ЧТО всматриваться в… абстрактной картине!!

Это, как… Я на всю жизнь запомнил…

Это было в Ленинграде, в выставочных залах Союза художников, в 1961 году. (А я ж был тёмный провинциал, только принявшийся за искусствоведческое самообразование.) Имел обыкновение педантично прочитывать автора и название под каждым висящим произведением. А их уйма. Я устал. И вот проходил мимо одного – какая-то каша мазков – не задержавшись для чтения, а лишь бросив взгляд мимоходом. И!!! Боже! Это ж знакомое место! Ай-Петри вверху, в внизу – каша тел на пляже, а пляж – каша из гальки. – Я вернулся и остановился. Прочёл. “Ай-Петри”. Я – на холст. Там – ничего, кроме каши мазков. Я – уходить. Мельком оглянулся – опять “Ай-Петри”!..

Восторгу моему не было предела, красно говоря.

Каша ярких мазков, видно, мгновенно переполнила край моей "эмоциональной насыщенности”: мол, суета и суета сует. И я решил было пройти мимо этой суеты. А оказалось, что это – Счастье суеты выражено. (Как я теперь проверяю впечатление выведенной мною словесной формулой импрессионизма: “Хвала абы какой жизни”. Абы какая жизнь – это суета этих куч кальки, теснящихся в неудобстве тел, дрожание жаркого до нестерпимости воздуха раскалённого Крыма. А хвала – эта яркость красок.)

Так вот эта Ольга Мочалова, которую я процитировал, ничтоже сумняшеся, объясняет, что хорошего будет, если добавить в реализм абстракционизма:

"Целый день биться над математическими задачами может только преданный науке ученый, фанат логики. Но мы же не все такие. Мы просто люди. Нам хочется, чтобы были и чувства и расчет, желательно в приемлемых пропорциях. Очевидность вызвала необходимость: объединение графики (логического начала), живописи (эмоций) и абстрактной неопределенности объема (сиюминутного состояния) на одном холсте… К чему это? Да чтобы “смутить” наше надрывающееся сознание на некоторое время. Отвлечь его и от чувств, и от размышлений. Сбить, переключить. Знаете, как иногда бывает? Думали о чем-то определенном - потом провал. Вроде были мысли, но какие, о чем – никак не вспомнишь. Были, но не были” (Там же).

Ради того абстрореализм, чтоб балдеть!

Понимаете!

Откровенно!

Вот что, наверно, удовлетворяет так называемое клиповое мышление нынешней молодёжи, не способной ни на чём сосредоточиться.

Не прикровенно, как моя врагиня:

Глубина-де. (Только почему-то не раскрыто, в чём.)

Ан нет. Разоблачена, вот.

Впервые опубликовано по адресу

https://dzen.ru/a/ZLQO5vS-kniRS5dX