С. Воложин
Боччони и
Брушетти. Картины.“Старуха Изергиль” и соцреализм.
Художественный смысл, выродившийся в иллюстрацию.
|
Наивный оптимизм с изъяном. |
Психологически: откуда у футуристов
энергия искажения
Я не успокаиваюсь, пока мне не становится ясной психологическая причина возникновения вдохновения художника. С другой стороны мне ясно, что вдохновение – суть подсознательный идеал.
Про футуризм я думал, имея в виду Маяковского и то, что он участвовал в революционной работе. Я думал (а это совпадало со временем после поражения революции 1905 года), что Маяковский в своих недопонятных произведениях ярится на интеллигенцию, революции симпатизировавшую, но предавшую её после поражения той. От ярости, мол, и недопонятности.
Коробило только, что это всё психологически очень ясная картина, и нет в ней места подсознательности идеала. Что требовало от меня отрешить Маяковского от художественности: прикладные, мол, у него произведения, приложенные к выражению и усилению знаемого, в общем-то, переживания ярости (к мещанам).
Дело поправилось, когда я прочёл очень мотивированную версию Филатьева, что охранка, арестовав ещё отрока Маяковского, уговорила его бросить революционную деятельность и заняться искусством. Такой поворот дела обещал подсознательное – вытеснение в подсознание своей вины за, в сущности, предательство революции и перекладывание вины на предавшую революцию интеллигенцию. Горение идеала скорой победы революции, несмотря ни на что, обретало энергию невиданных текстовых искажений, невиданных до такой степени, что сам идеал уже можно считать подсознательным и разрешающим такие искажения совершать. Сознанию, прореволюционному, в общем, остаётся только соглашаться с подсказками подсознания.
Методика подхода к формальным выходками футуризма определилась: у футуриста есть в душе какой-то изъян, из-за чего он и готов на большие искажения.
Один биографический нюанс у Кульбина (футуриста-живописца) эту методику подтвердил. – Кульбин изучал рентгеновское излучение. Мог знать о так называемой ультрафиолетовой катастрофе в физике на рубеже веков, о формальном разрешении её Планком, и о муках того, не могущего душой принять вывод из своего открытия (открытия так называемой постоянной Планка), что микромир имеет другие физические законы, чем макромир. Предполагаемое сочувствие мукам Планка давало Кульбину то же, что Маяковскому – его предательство: энергию искажений натуры.
Так подготовленный, ищущий изъяна у итальянских футуристов, я нашёл и прочёл такой текст:
"На живописном триптихе Алессандро Брушетти “Фашистский синтез” (1935) в центре изображен Муссолини в величественной позе властителя. Его лицо с характерно поджатыми губами взято в разных ракурсах. Эти изображения наложены одно на другое, так что возникает эффект объемного портрета. Под ним – военные корабли и связки колосьев, называемые “фаши” (fascio), - отсюда произошло и слово “фашизм”. Над ним в небе на фоне венецианского Палаццо Дожей, олицетворяющего могущество итальянских правителей, реет аэроплан. На боковых створах – стилизованные ряды марширующих военнослужащих разных родов войск” (https://www.golosameriki.com/a/it-fut/1857274.html).
Эти слова меня оставили холодными. Но переводчик и поисковик Гугла дали такую репродукцию.
Брушетти. Фашистский синтез. 1935.
Вот эта картинка меня взбодрила, и я сразу вспомнил психологический нюанс в “Войне и мире” Льва Толстого, как гневная московская толпа, готовая вообще-то на смерть, только б не отдать Москву Наполеону, будучи натравленной градоначальником Ростопчиным на предателя Верещагина, раскачивала себя на расправу над тем:
"— Руби! — прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашем по голове.
“А!” коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
“О Господи!” послышалось чье-то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся у Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалась мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила всё. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
“Топором-то бей что ли?... задавили... Изменщик, Христа продал!.. жив... живущ... по делом вору мука. Запором-то!.. Али жив!””.
И всё – из патриотизма. Патриотизм выступил в роли подсознательного идеала, а угрызения совести инициаторами коверкания процитированной прямой речи народа, убивающего безоружного.
Что, угрызающее совесть, успели натворить Муссолини и Италия к 1935-му году?
Предательство социализма (сговор с крупным капиталом и церковью) в пользу национализма? Нелегальные методы борьбы за власть? Урезание прав парламента и партий вплоть до их запрещения в 1928-м? Бомбардировка и захват острова Корфу в 1923? Начало захвата Эфиопии?
А идеал – возрождение Римской империи.
Хорошо, скажете, угрызения совести ещё можно отнести к подсознательным источниками именно искажений натуры, но можно ли держать в подсознательном качестве сам идеал? Если в Италии была реорганизована под культ “нового итальянца” школа. Если "Для проведения досуга детей снабжали учебной формой и оружием” (https://cyberleninka.ru/article/n/sistema-obrazovaniya-i-propaganda-v-fashistskoy-italii). Если "элементом фашистских ритуалов была передача оружия от одной группы молодежи к другой” (Там же).
Брушетти в 35-м, правда, было 25 лет. Но с 15-ти-то лет он мог обрабатываться пропагандой в фашистском духе.
Он мог быть только иллюстратором знаемой идеи. Его искусство могло быть только прикладным.
Но, может, это – вырождение стиля. Как идеостиль типа Высокого Возрождения (гармонии низкого и высокого) в “Старухе Изергиль” (1894) Горького выродился в так называемый социалистический реализм при власти ВКП(б)… А у Горького идеал был сперва вполне подсознательным: “изергильская телесность и бандита, и шлюхи, и самоубийцы в столкновении с трезвой рассказчиковской антителесностью старухи рождают идеал Гармонии низа и верха в человеке, что должен родиться в революционной обстановке рубежа XIX-XX веков” (http://art-otkrytie.narod.ru/gorkyi2.htm).
Может, и первые футуристы творили свою хвалу индустрии вполне стихийно?
Боччони. Утро. 1909.
Боччони. Фабрики на Порта Романа. 1910.
Боччони. Город встаёт. 1910.
Ничего, что тут лошади. Но строят-то – индустрию. Вон, справа вверху, полно фабричных труб.
Боччони. Город встаёт. 1910.
Боччони. Динамизм велосипедиста. 1913.
Вообразить для Боччони изъяны индустриализации ничего не стоит. И достаточно только спросить интернет…
"К началу XX века в стране было свыше 1 млн. промышленных рабочих и около 2,5 млн. сельских пролетариев. В то же время в Италии отсутствовало какое-либо социальное законодательство. Имела место жестокая эксплуатация труда не только мужчин, но и женщин и детей: рабочий день продолжался 15-16 часов, сохранялась натуральная система оплаты труда, практиковалась принудительная покупка продуктов в лавке предпринимателя и т.д. Жизненный уровень трудящихся был весьма низким” (https://www.bestreferat.ru/referat-37228.html).
Но, в общем, футуризм – искусство наивно оптимистическое. Вот-вот и взойдёт… как у Высоцкого с его хрипом.
15 декабря 2020 г.
Натания. Израиль.
Впервые опубликовано по адресу
| На главную страницу сайта |
Откликнуться (art-otkrytie@yandex.ru) |