За какими-то непостижимыми ассоциациями я влекусь… Заглавие – от фамилии Бритов. Художник такой. Почти непримечательный. Я его картины рассматривал в интернете под завывания первого канала российского телевидения по поводу всегдашней украинской несостоятельности (до второго тура выборов Порошенко-Зеленский оставалось 5 дней). Гнобили Мазепу, украинские причитания о сожжении Батурина, вечное предательство Украины, Хмельницким – Польши, Мазепой – России. Второсортным выглядел народ, которого и впрямь второсортным считали все, владевшие им на западе – румыны, австро-венгры, поляки. Что довело, по-моему, крайних украинских националистов до исключительной жестокости и моральной низости по отношению к чужим народам.

А Бритову “на таком фоне” можно было почти ничего особого в живописи не делать, а слава России – сло`ва не нахожу… Гремит… Ну какое же гремит, когда едва ли не тишина воспевается.

Там, вон, ручей журчит – какая тишина. И вообще не про тишину думать, когда весна дышит. Не знаю. Невыразимо. А потому – сверхтонко. Что-то громадное чуется. Просыпается аж Природа. На заглавные буквы тянет. Благо – в слове Россия можно не стесняясь заглавную применять. – Надо же… Такая тусклятина, а такое ЧТО-ТО где-то в груди…

Я такое пережил раз как раз на Украине. Я жил в маленьком городе Ромны, Сумской области. Это в 80-ти километрах от злосчастного Батурина, который сжёг Меньшиков (правда, вместе с украинцем Иваном Носом). И было мне лет 8. Я был, вообще-то послушным мальчиком, маменькиным сыночком меня называли (я был полусиротой и не хотел маму удручать плохим поведением). Но один раз весна, видно, во мне взыграла, и я удрал из школы и пошёл домой кружным путём, спустившись к речке, Суле. На ней лёд ещё не начал вскрываться. Но льдины косо торчащие у берега я почему-то помню. И никакими словами не передать то чувство свободы, которое я переживал.

Горе Украине, что её история так сложилась, что я (правда, где-то с 10 лет ставший чувствовать себя русским, тогда же перестав на Украине жить) не ассоциирую теперь журчание ручья в снегу с Украиной, а ассоциирую это с великой Россией, когда смотрю на картину русского художника.

Меня 10-летнего перевезли жить в Литву. И там я озорничал покрепче – ходил по здорово широкому Неману, по потрескавшемуся льду. Но родиной Литву я не чувствовал. Родиной, как оказалось – по запаху осоки – я чувствовал Украину. Но – как такую часть СССР. Ну и того чувства свободы я больше как-то не пережил вне Украины. В общем, при рассматривании нарочито напритязательной картины Бритова я переживаю – парадокс – величие России, не Украины.

Сделаем эксперимент. Посмотрим на картину украинского художника, тоже нарисовавшего раннюю весну.

Совершенно не то! Где та безмерная свобода, ассоциирующаяся с Россией (да свобода, воля, связанная с легендарной бескрайностью России; где-то читал про молчаливый договор народа и власти: кто из крепостных удрал – его не ищут, потому что не найдут в такой шири; про великие сибирские стройки вспомните, кто может; я – подумывал было уехать). – У Васильковского, наоборот, заземлённость на хозяйство, а не вольный полёт. Что и соответствует, кстати, разнице менталитетов русского и украинского. Русский я обозначаю сокращённой мною цитатой из Феофана Затворника: “Дело не главное в жизни. Главное - настроение сердца”. А у украинца обратно: дело – главное.

Возьмём другое полотно.

Похоже на моё удирание из школы и поход домой кружным путём – Но не то. Тут какой-то уют. Хотя бы потому, что девочек двое. Нет переживания огромности происходящего. Соразмерного такой стране, как Россия. Тут – проза, хоть неба много. А у Бритова – полёт, хоть неба совсем нет.

И, кажется, понятно, в чём дело. – В невнятности живописуемого у Бритова. Чуть не беспредметности. Оттого – свобода и великое. Самодовлеющее. Но – со вкусом.

А украинское у русского шовинизма – это образ безвкусия. И оттого, наверно, я – а я человек интуиции – назвал статью, пусть и звукоподражательно фамилии художника, но - цитатой из “Свадьбы в Малиновке”. В которой русские, авторы оперетты и фильма, ласково унижают украинское. При том, что и в самом деле Германия по-украински - Німеччина – от праславянского "němъ “немой, неспособный говорить на понятном языке”” (Википедия). Россия-де, всё-таки ушла от древности в именовании страны, а Украина нет. Что перекликалось с унижающим Украину упомянутым телевизионным “фоном” рассматривания картин Бритова.

Кажется объяснимым, что Бритов не удержался на скромности и невнятности изображаемого.

Он же живописец. Почему духоподъёмность красками не прокричать.

Но когда!?. Когда страна так называеморго коммуниста Зюганова в президенты чуть не выбрала от отчаяния из-за радикала Ельцина…

Но "Опыт истории говорит, что гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское остается” (Сталин. https://petroleks.ru/stalin/15-64.php).

То же и с Ельциным по Бритову. – Гимн санно-лошадной России как символу традиционализма, то и дело выступающему на передний фронт Истории.

И тут Украину жалко. Не чует она, порываясь теперь в принципе к Комфорту-Западу (по пути провал в нищету – не в счёт), что это – к смерти человечества порываться. Смерти из-за перепроизводства и перепотребления.

Впервые опубликовано по адресу

http://newlit.ru/~hudozhestvenniy_smysl/6492.html