Прокофьев. Ромео и Джульетта. Башмет. Марш Монтекки и Капулетти. Художественный смысл и иллюстративный.

Художественный смысл – место на Синусоиде идеалов

С. Воложин

Прокофьев. Ромео и Джульетта

Башмет. Марш Монтекки и Капулетти

Художественный смысл и иллюстративный

У Прокофьева звучит гордость. Но я подозреваю, что из тех же нот состоит и тема любви, и тема этого марша. Прокофьев – НАД всем. Он, как и Шекспир, - в сверхбудущем.

 

До чего доводит принципиальность

На Англию наваливался капитализм. Тогда и слова такого не было. Но явление страшное и мерзкое, а главное, какое-то неотвратимое и непобедимое – было. Свои гробят своих, и ничего не поделаешь. И в категорическом неприятии этого и в невозможности противостоять Шекспир сломался. “Ромео и Джульетта” считается переломной в его творчестве, переходящем к великим трагедиям.

То же застал в СССР вернувшийся в него в 1932 году Прокофьев. Свои поедом едят своих на пути в, казалось бы, рай – в коммунизм. И он создал музыку к балету “Ромео и Джульетта” (1935-1936).

Теперь тоже старая для России история: западники и славянофилы. Поддаться России американскому глобализму или отстоять свою самобытность? И либералы, и традиционалисты говорят, что любят Россию и хотят её народу счастья. Только одни его видят в сытости и комфорте для себя, каждого, а другие – в личной недостижительности, как её определяют демократы, в материальной недостижительности во имя более высокого, потенциально приспособленного к спасению человечества от смерти из-за перепотребления и перепроизводства, от капитализма, одним словом, - к спасению мессианским народом, русскими, а лучше – россиянами. Вот последние слова аналитического доклада института социологии РАН от 2012 года под названием “О чём мечтают россияне”: “В целом, результаты проведенного исследования указывают на то, что в современном массовом сознании российского народа совершенно определенно имеются налицо все те компоненты, из которых “синтезировалась” русская мечта в прошлом. Это идея государства как “общего дела”, это приоритет социальных прав над политическими, это сильно выраженное чувство справедливости, это приверженность социальному равенству и, наконец, это понимание свободы как “воли””.

И те, и те считают себя единственно правыми, полными достоинства и гордости за такую свою цель.

И пронзительно значимым выглядит это противостояние. И чем-то подобным, кажется, воодушевился Башмет, в день своего шестидесятилетия выступив, в частности, с таким номером – исполнением марша Монтекки и Капулетти симфоническим оркестром под его управлением.

Я смотрел в молодости этот балет в Большом театре. И кроме 40-минутного скандирования залом: “Пли-сец-ка-я!” (а может и не 40-минутного, ибо пришлось уйти, так и не дождавшись конца этого ажиотажа), в памяти остался только этот марш Монтекки и Капулетти. То ли это самая красивая и запоминающаяся музыка во всём балете, попсовая, так сказать… Легко насвистеть её, напеть себе под нос… Но помнится слегка и интерьер сцены, и одежды артистов, нечто красно-бордовое. Претенциозно самодовольное и готовое к конфликту. И артисты выступали в плохом смысле театрально, показушно, напыщенно. И музыка из оркестровой ямы несла спесь, гонор, фанфаронство.

А переживания такого аж всеземного масштаба противостояния, как от звучания оркестра Башмета, не было.

И вот через два дня, на “Воскресенье с Владимиром Соловьёвым”, этим провокатором идеологической драки ради, мол, примирения, с таким всегда подбором участников, чтоб верх одержала проправительственная сторона, Башмет собственной персоной отчитывался, почему он согласился стать доверенным лицом Путина.

- А потом на вас набросилось целое сообщество и кричали: “Как посмел Башмет сказать, что ему нравится Путин, что он обожает Путина. Как имеет право Башмет не стесняться своих политических взглядов.

- Я имею право. Я имею право, потому что я живу в своей стране, никуда не уезжал, и меня уважают именно за то, что пришли на мой концерт, допустим, в Нью-Йорке, в Карнеги-Холле, послушали, поаплодировали, а я уехал к себе домой. И я уважаемый человек и не претендую на какие-то социальные, там… я не забираю место у них. Что у меня есть моя любимая страна и мой уважаемый и любимый президент.

- И вы не стесняетесь этого чувства?

- А почему я должен кривить душой?

- Я не могу представить, чтоб вас могли купить. Ну, во-первых, хорошо вас знаю и представить саму идею, что….

- Послушайте, я играл Шуберта так же при Брежневе.

- О чём и речь… (смеётся. Аплодисменты. Все поняли, что Брежнев упомянут как противоположность нравящемуся Путину) Причём, что интересно, что к Шуберту вы относились не так, как к Брежневу (оба смеются. Аплодисменты).

- Но Брежнев тоже был очень симпатичный, должен сказать. Хотя я с ним не был знаком.

- У вас всегда складывались хорошие отношения с властью или были разные периоды?

- У меня не было отношений, никаких. Пока… Я познакомился, по случаю, с Борис Николаичем Ельциным. А затем с Владимиром Владимировичем. До этого я не был знаком с нашими руководителями.

- Когда к вам подошли и сказали, может быть… давайте… в доверенные лица… Ведь здесь сразу начинаешь думать. Ну любой человек начинает думать. С одной стороны, конечно, это честь, когда к кандидату в президенты страны предлагают... А с другой стороны, понимаешь, как вокруг тебя начнут говорить. Вы учитывали эти факторы или это был вообще не вопрос?

- Я немедленно согласился. Потому что я и считаю себя единомышленником. Я люблю Россию. Он любит Россию. Я отстаиваю права российского человека. Он тоже отстаивает права, и каждого человека, и всей страны. Мне очень нравится его уличная, в хорошем смысле, такая позиция: наши. Нет, мы Россия, мы не прогнёмся. Я за это.

- Прямая позиция.

- Я за это”.

И мне стало ясно, что двумя днями раньше именно это он выражал своей глобальной интерпретацией исполнения марша Монтекки и Капулетти.

Ведь у Прокофьева звучит гордость. Но я подозреваю, что из тех же нот состоит и тема любви, и тема этого марша. Прокофьев – НАД всем. Он, как и Шекспир, - в сверхбудущем.

А Башмет присутствует при колоссальном всемирно-историческом провале России, наследника СССР. Что с того сохранившегося от СССР ракетно-ядерного паритета, когда его нельзя пустить в ход, а во всех остальных областях жизни – провальная отсталость, и снаружи и изнутри давят, чтоб прогнулись. И, хочется сказать, только Путин…

Башмет свою мечту о всестороннем паритете в том марше выразил. Почти “в лоб” - иносказательно. Он извратил Прокофьева. Дважды. Во-первых, исполнив концертно марш. Тот лишь земное нынешнее зло выражает. Может, даже можно сказать – иллюстрирует. Во всём произведении безграничной Гордыне противостоит неограниченная Любовь. Чтоб то и то взаимоуничтожилось ради сверхбудущей гармонии. Исполнив только одно из противостоящих – уже нарушаешь художественный смысл целого (если он тут художественный, а не просто иллюстративный, то есть уже не художественный, ибо заранее известный). А во-вторых, Башмет ещё и глобализовал звучание. Выразить свою чётко знаемую мечту образно – это создать произведение прикладного искусства.

Запись этого исполнения должна была б быть помещена в музей околоискусства, если б были приняты моих два предложения: 1) организовать такие музеи околоискусства и 2) помещать туда только то, что не отправляется в музеи искусства (предназначенные только для того, что выражает подсознательное).

30 января 2013 г.

Натания. Израиль.

Впервые опубликовано по адресу

http://7iskusstv.com/2013/Nomer2/Volozhin1.php

На главную
страницу сайта
Откликнуться
(art-otkrytie@yandex.ru)