Наверно, умение сходу говорить стихами никак не связано с художественным вкусом. Хоть для меня это какая-то непостижимость – сочинять стихи. Нет, я умею писать в столбик, в рифму и с ритмом. Вот, смотрите:

Но это ж не стихи, а рифмоплётство. Мне пришлось десятки лет работать над собой, чтоб сметь про себя подумать, что вкус мой улучшился. Какое-то счастье, что я ещё в отрочестве понял, что стихи – это не для меня.

Я это к чему?

К тому, что мне как-то загадочен Дмитрий Быков, признанный, вроде, поэт…

Точнее?

Ну как-то безвкусие он проявляет раз за разом, как только я к нему ни обращусь как к литературоведу. Он же поэт, думается… Как он может быть так глух?..

Смотрите:

"Вы, конечно, легко увидите, к какому классическому образцу всё это восходит [торжествующий рог изобилия], кто из русских классиков был вдохновителем Бабаевского. Конечно, Гоголь!... нужен Гоголь, но… Гоголь “Вечеров на хуторе близ Диканьки” (минус, конечно, “Страшная месть”)” (Быков. Время потрясений. 1900-1950). М., 2018. С. 523.

А на самом деле Гоголь “Вечеров на хуторе близ Диканьки” это очень побитый жизнью, недавний представитель гражданского романтизма. Ему горько, но приходится признать, что его любимые украинцы погрязли – актуального говоря – в Потребительстве*. (Когда я разбирал картину изобилия в “Вечере накануне Ивана Купала”, мне аж пришлось, объективности ради, сослаться на нынешнюю Украину как Антироссию, устремившуюся на сытый, ибо деловитый, Запад, ибо ментально Россия следует принципу – мною укороченному – Феофана Затворника: "Дело не главное в жизни, главное – настроение сердца”). Это было такое место в повести:

У Бабаевского параллель:

Это празднуют возвращение с войны главного героя, Сергея Тугариноваа. Тут нет никакого подтекста. Прямой авторский текст. Одна лакировка действительности (вроде бы 1947 – год действия романа, когда разразился голод, и на Кубани тоже):

"За первое полугодие в 1946-1947 учебного года из-за недостаточного питания из сельских школ края выбыло 8877 учащихся. В Крымском, Варениковском и Верхне-Баканском районах, особенно пострадавших от немецко-фашистской оккупации, зафиксирована детская смертность от голода” (https://gendocs.ru/v33478/?cc=5).

А что у Гоголя?

Богатства – от беса Басаврюка. Словами комичного Фомы Григорьевича. В этой повести ещё отдалённые зарницы будущего осознанного аскетизма как способа спасения от грешности. И пока они отдалённые, зарницы (пока это всего лишь отрезвляющий реализм, что народ не так уж и хорош), можно и обмануться такому нечуткому Быкову (Гоголевская стилистическая избыточность). И в довольно сухом от рационализма тексте Бабаевского увидеть несуществующее подражание Гоголю, "который бы с ласковой усмешкой живописал… самодовольных людей, уверенно строящих своё светлое будущее” (Быков. С. 524).

Горе-литературовед…

Впервые опубликовано по адресу

https://zen.yandex.ru/media/id/5ee607d87036ec19360e810c/protiv-dmitriia-bykova-2-60537cbb02cae334c8e11017

- Что ж есть глубина? У Гоголя кудревато и красочно, то и дело поругивая москалей от имени своих персонажей, рассказывается от имени чудаковатого Фомы Григорьевича гоголевская суть, с чем связана бо`льшая зажиточность села теперь, когда перестали сами бандитствовать (козаковать) и в ответ подвергаться бандитским налётам (и перечислены все соседи Украины, ляхи, татары и литовцы, кроме москалей, ото всех соседей украинцев защитивших), и с чем была связана когда-то бедность (отсутствием защитников-москалей). Но рассказывается в виде сказки-поучения, как плохо поддаваться чёрту Басврюку и соблазняться на большое, но не праведное богатство. Получается подсознательное проведение Гоголем реалистического идеала блага умеренности в потреблении.