Люблю себя загонять в угол… Потому что, если удаётся из него выбраться, то испытываешь нечто непередаваемое.

Правда, если имел дело с художественным произведением.

А в данном случае я вряд ли имею дело с художественным произведением – стихотворением Роберта Рождественского “Загадай желанье”.

Для меня оно памятно как песня Магомаева (слушать, например, тут).

Впрочем, не с такими фанфарами в начале, как в этой записи.

Почему я вспомнил эту песню?

Только что мне удалось тончайшее – обосновать, что такая-то деталь в неком фильме является следом подсознательного идеала автора фильма (и автора сценария, и режиссёра в одном лице). Удовлетворённый, я откинулся на спинку стула, посмотрел в окно (там – весеннее синее небо), и мысленно запел, искажая: Смотри, какое небо синее… – Удача. Раздумье от удачи.

Я включил песню, а там – фанфары победы. А не раздумье. – Фальшь.

Поискал, чьи стихи – Роберта Рождественского. Шестидесятник. Левый шестидесятник – в фаворе у власти был, у власти, самообманывающейся, что она – левая.

Левыми шестидесятниками я называю тех, кто стремился (осознавая это или нет) вылечить заболевший социализм. Ну а самообманывающаяся власть (в лице Хрущёва, например) вообще обещала смешное: в 1980 году построить коммунизм.

В 68-м, когда Рождественский сочинил своё стихотворение, через 4 года после отставки Хрущёва, уже шёл предательский переход левых шестидесятников в правые и из гражданского романтизма в индивидуалистический (Окуджава). Но “Загадай желанье” с его розовым оптимизмом отставало от времени больше чем на десятилетие. Оттого, наверно, тут такая абстрактность максимализма: "чтоб зимы стали веснами”, “Все соловьи земли спешат сюда”. Или эта надуманность: из-за повтора "звезда летит, летит звезда” метеор представляется не проносящимся, а парящим. Неестественно всё: "светло всегда”. Сплошное благополучие какое-то нереальное. Как медовый голос Магомаева. – Ровно то, с чем левые шестидесятники боролись как с неискренностью. (А откуда ей быть, если начиная с названия строя врут, понимая или нет, что он – социализм; тогда как социализм предполагает ежедневное увеличение самодеятельности за счёт государственности.)

Про поэта пишут: "В гражданской лирике Рождественского общественное переживалось как личное, порой доходя до публицистического пафоса” (http://polit.ru/news/2016/06/20/robert/), - совершенно не отдавая себе отчёта, что публицистика – это не только не прикладное искусство (более низкое, чем неприкладное), но и вообще не искусство.

Это у него выморочное – “Загадай желанье”. То ли дело – раньше.

Вот здесь-то личное с общественным – связано. В глушь едет девушка, а "в город свой заранее влюбленная”. Почему? Да потому что ВСЁ впереди. И в этом ВСЁ не может не быть всяческого успеха: и личного, и общего. Глушь акцентируется: "По дороге вязкой”, “на картах не отмеченный”. Но! Как-то связывается девичья красота, духовная и физическая, словно гарантирующая личное счастье, - как-то связывается с будущим расцветом заштатной провинции, раз он так уверенно провидится: "в бывшую заштатную провинцию”.

Веет тут искренним историческим оптимизмом.

Мне такой мотив – для празднования собственной удачи – не годился б, если и существовала песня на эти слова. Заслуга, наверно, композитора Бабаджаняна в том, что мне вспомнилось “Загадай желание”, песня достигнутого счастья – она протяжная. Я её использовал для расслабления. Потому и "звёздное” заменил на синее.