Не кокетничаю: я плохо устроен – достаточно мне задать себе трудный вопрос, как тут же появляется мой вёрткий двойник и предлагает вариант ответа.

На грани XIX и ХХ веков людям надоели века господства прикладного искусства. Когда нет недопонятности. Верхи услаждало салонное искусство. В нём всё было совершенно ясно. Низы – Россию станем рассматривать – услаждал плач передвижников по несчастному русскому народу. – Тоже ничего недопонятного.

Но сразу возникают возражения: а стиль модерн, а символизм, особенно тот непростой, который через горе к радости?.. У них расстояние от КАК до ЗАЧЕМ ТАК большое.

Они как-то не противостояли надоевшему искусству по натуроподобию. Мало до кого доходила, например, как бы мёртвость живого и как бы живость неодушевлённого в стиле модерн, уводившем этим противоречием аж в какое-то метафизическое иномирие. Виктора Васнецова за патриотического художника имели, а вместе с Нестеровым – ещё и расписывателями храмов. Наоборот, стиль казался так же старающимся на ублажение богатых, как и салонное искусство. Ну до кого доходила такая ультратонкость, как иномирие, противопоставившее себя тому свету христианства. Как плевали на сам тот свет христианства, так не чуяли чего-то подобного в стиле модерн. То же и с благим для всех сверхбудущим, достигаемым через покаяние в грехе. – Какой-то светский извод, мол, христианской веры. – Если то же, но через опрощение (толстовство) – то же самое, в общем, казалось бы, понимаемое. Не речь о принимаемом. Эмпиреи, мол, над которыми не стоит задумываться.

Как вдруг появились тоже эмпиреи, но выражаемые чудовищными атаками на натуроподобие. – В воздухе запахло грозой. Страшной. И как-то не в связи с будущей мировой войной и колоссальнейшей Русской революцией. Про их исключительность никому не было известно. – Если б просто война и революция, это б опять стало похоже на прикладное искусство. Соответствующее прикладное (Касаткин). Что, опять, скучно.

Кстати, прикладным воспринимался даже и настоящий реализм в XIX веке. Не кто-то, а Борис Асафьев Шишкина считал салонным живописцем.

Просто случаев настоящего реализма (учуивания того в социуме, чего ещё никто не чует) встречалось так мало, что усталости от всеобщей понятности изображаемого не ослабляло.

А ненастоящий реализм (натуроподобие), расплодившийся массово, просто тошноту вызывал свей понятностью.

Какой же неведомой грозой запахло от яростных вдруг-исказителей натуры? Причём, всеми, наверно, чуемой грозой, раз они чудовищные искажения натуры приняли. (Ну не все – самые культурно чуткие.)

Не то, чтоб пахло войной или революцией. Войны и революции были и прежде. Но, видно, чуяли, что это будет не просто война и не просто революция. Заколебались основы основ. И художники в поисках повышенной действенности полезли нарушать сами границы искусства.

Что такое неприкладное искусство? – По Натеву это непосредственное и непринуждённое испытание сокровенного мироотношения человека. Будет воздействие непринуждённым, но принуждающим – всё. Это уже жизнь. Это уже не условность. Этого разрешать нельзя!

А что мы видим?

И т.д.

Если б серьёзно, надо б вникнуть, что ТАК взволновало Хлебникова, что он пошёл на видимые нами крайности словотворчества. Понять хоть и не значит простить, но всё же…

А понимать Хлебникова это… Врагу можно пожелать разбираться. Причём с каждым произведением – отдельно. Например, с “Бобэоби”…

В 1905 году на Хлебникова тяжелейшее впечатление произвела гибель российской эскадры в Цусимском сражении. Человек Хлебников был с не совсем нормальной психикой. Смириться… не смог. Тем паче что… Он был из тех исключений, кто сколько-то знал теорию относительности Эйнштейна. А она безразлична к направлению времени. – Понимаете? – В этой голове зародилось что-то о научном возвращении погибших в жизнь!

А наука – это была фишка футуристов.

Только вот у всех них фишка эта была не без изъяна. Они все поголовно стеснялись её. И – вели себя, как закусивший до крови губу, чтоб броситься в благое предприятие. Без этого причинения себе боли – не было футуриста.

В случае с Хлебниковым в этот раз, смущающим обстоятельством было то, что он чуть не единственный в России знал что-то в теории относительности. Ужас! – И он закусывал губу изобретением небывалых слов.

И то с ним было вскоре после Цусимского разгрома, в годах 1906-1908.

А что его так крайне волновало в 1913 году, я не Хайруллин, исследовать не могу.

Но я хотя бы наметил принципиальный путь, каким можно было б пойти в оправдывании этих "вождебен”.

Там дальше и просто отпад бывает:

Я предлагаю, найти и пожалеть самих футуристов, что именно им так нехорошо в 1913 году, что они над зрителями и слушателями так изгаляются.

А шиш!

Таким подходом и не пахнет. Люди утёрлись от плевков, и ведут себя, как ни в чём не бывало:

- Да, конечно. Русский авангард охватил каким-то удивительным образом всю русскую культуру [это из-за каши в головах. Футуристы хотя б увлечены были чем-то прогрессивным. Хлебников, видим, теорией относительности, и где-то то же можно проследить у каждого. А имеются ж в виду и другие исказители натуроподобия: коллективисты экспрессионисты и индивидуалисты ницшеанцы, никакого отношения к прогрессу не имевшие, и чисто по внешнему признаку (натуронеподобия) причисленные к авангарду.] В какой-то момент театр, кино, всё остальное изобразительное искусство и так далее. Но театр это какая-то особая вообще-то вещь. Мне кажется, что именно в театре авангардное мышление и вот русское, именно русское, оно проявилось очень ярко. Особенно ярко. И началось всё ещё задолго до революции.

Тут несколько передёргов. Иные – из-за, наверно, незнакомства с трагическим моментом в идеостиле футуризма, при всём его наивном оптимизме. Художники-футуристы были вдохновлены идеалом трагического героизма подсознательно. То есть их собственному сознанию трагический момент был даже и не дан. Сознанием они думали, что издеваются над мещанами, предавшими революцию после её поражения в 1906 году. А…

Передёрг состоит в путании желания насмешить с желанием зрителей оскорбить.

“Царь Максемьян” это святочная комедия конца XVIII–XIX века. "…строение пьесы усложнялось, и ослаблялась трагическая линия и развивались комические эпизоды" (https://paruslife.ru/vse-stati/tsar-maksimilian-kratkoe-soderzhanie-brifli-narodnaya-drama-tsar-maksimilian.html).

Примеры.

Насколько люди насмешливы по отношению к своему царю, настолько им его и не жалко.

Вещь – "о неотвратимости гибели деспотизма” (Там же). Непокорный сын отказался поклоняться кумирическим богам, его казнят, несмотря на могущественное римское заступничество. Но от естественной смерти Максемьяну защиты нет. К комическому относится – см. репродукцию – ассоциация Адольфа с цыплёнком, а кого-то – с кошкой.

Смысл представления – народное единство в оппозиции к власти. История со смехом расстаётся со своим прошлым. Никакой скрытости смысла. Как в наивном символизме: раз – и в сверхбудущем, без нравственных потерь. (Можно, наверно, такую фазу в футуризме выделить. Анархия – естественный народный идеал. {Что она же – итог построения коммунизма, о том речи нет}. Лишь в будущем это прогрессивное общественное устройство покажет свою негативную тенденцию при силовом взятии власти – бесправный разбой – что обеспечит трагизм будущим футуристам.) А пока – есть только один штрих от будущего колоссального натурокорёжения: "грубость воплощения” (http://sias.ru/upload/iblock/c3d/Teatr.pdf), соответствующая балаганности народного действа и единства. Все зрители-участники обижали лишь деспотизм, а не кого-то из себя.

В опере Матюшина не так. Сравнивать нельзя.

Но далее.

"Потому что действие происходило в трёх местах: на сцене и в зрительном зале в двух местах. Представляете себе: в 11-м году!? Это сейчас уже стало общепринятым. А тогда это было совершенно нарушением всех норм театра. Абсолютно.

И вот, значит, это действо… Разговаривали… Актёры разговаривали со зрителями… И это заметили. Это заметили. И, как обычно, футуристов ругали, а тут хвалили. [не передёрг ли?]

Увидели, что это что-то новое. Почувствовала критика и зритель. [Это неправда. Не понять смогли и такое: "Спектакль восприняли не как театральный манифест, а как развлечение кабаретно-маскарадного толка” (http://sias.ru/upload/iblock/c3d/Teatr.pdf)] Вот. Это был такой первый шаг.

- Вы знаете, я вспоминаю вот эту реконструкцию, которую я видел, я тоже думал, ну как это? Ну наверно это как-то заумно, сложно. Ну и трудно воспринимать. Но у меня, что называется, зашло. На все 100 %. Каким-то образом это так подействовало, что всё было уместно. Хотя, да, непонятно много, но меня это не смущало. [Действительно, появился такой эффект с началом эры катастрофических искажений натуроподобия, с тех пор так много появилось знаменитостей, непосредственному чувству довольно широкой публики ничего не говорящих: она часто готова к самому неискреннему восхищению, чтобы не попасть в разряд отсталых провинциалов].

- Очень динамично всё это было необыкновенно, потому что все они двигались… Там такая… сюжет забавный… Ну как… Футуристический сюжет победы техники над естеством. [А сюжет, известно, это не художественный смысл. Сюжет – похищение будетлянами солнца в защиту авиации. А художественный смысл – издевательство над мещанами, предавшими революцию, перед лицом ожидания скорого революции возвращения.] Да, над реальным солнцем. Солнце закончилось, а победила, так сказать, техника, электричество. Такая типичная идея футуризма. Сегодня-то у нас всё наоборот. Мы-то за Солнце. [Мы за капитализм.] А тогда такая борьбы была с Солнцем. И очень интересны были вот эти герои, как они назывались, например. Путешественник по всем векам, Злонамеренный, Забияка и так далее. Спортсмен, Будетлянский силач. Это всё были герои этой вот пьесы. У них были диалоги, какие-то взаимоотношения и так далее.

Здесь вскрывается очень противное человеческое качество – непоследовательность.

Малевичу нельзя было присоединяться к футуристам. Они ультраоптимисты – он ультрапессимист. Они коллективисты – он индивидуалист. Они земные, за прогресс – он за метафизическое иномирие, в котором "Нарушены все законы времени и пространства” (Википедия).

Последняя цитата – из статьи о “Победе над Солнцем”. Но это всё-таки не цитата из оперы. Хоть в ней самой и есть что-то подобное: "жизнь без прошлого”, “Призрачное царство”, “нет конца”.

Футуристов, нацеленных на очень земное и близкое, на моральное уничтожение мещан, предавших революцию после той поражения в 1906 году, в словесном плане немного занесло к идейным врагам-пораженцам, к ницшеанцам. Те были ещё большие радикалы относительно вообще Этого мира, а не только относительно несправедливого общественного строя. Их – занесло и без последствий. Они ж словоблуды.

А Малевич там по сути своей был не на месте: он переплёвывал их "нет конца” и подобные якобы Абсолюты. Он им вставлял Абсолют настоящий, супрематический – пространство без… вещей. На фоне всех странностей эта прошла не замеченной как чужая.

А всё же она была качественно хуже “Чёрного квадрата”.

Ведь геометрическими фигурами он давал прямой образ дороги в метафизическое иномирие: вещей уже нет, а пространство всё ещё есть; ещё немного – и не останется и его.

А в “Чёрном квадрате” он выразил иномирие более адекватным способом, не образом, а противоречием: замалёванного (1) и того, чем замалёвано (2).

Имеется в виду, что соотношение чёрного с белым таково, что с неизбежностью приходит мысль о замалёвнности чего-то чёрным. (Что и фактически так и было, как показывает рентген.)

Всю жизнь Малевич, как в впотьмах, но прямо, шёл ко всё большему разрушению натуроподобия. Даже импрессионизм свой он воспринял как разрушение. Дальнейшие шаги: примитивизм, кубизм, фовизм были на той же дороге. И вдруг он оступился – попал к оптимистам-футуристам. Стыдно. Пусть и там провёл свое – начало супрематизма. – Ну так сделаю вид, что я аж там “Чёрный квадрат” задумал.

Жалкая попытка! Там-то у чёрного квадрата вполне оптимистичная функция: заслонить естественное (Солнце) искусственностью (квадратом).

Зарапортовался…

Но далее.

Чует кошка, чьё мясо съела. Чует, что 100 лет совершенно застили им глаза и поставили на пьедестал то, что впору называть околоискусством – за выход из условности в жизнь.

.

Мысль!

А вдруг русских авангардистов так теперь, при капитализме, ласкают, что в их время им скоро советская власть дала заслуженный в большинстве случаев укорот. Ну а раз они из-за политики пострадали, то пусть им будет теперь эстетическое-де вознаграждение.

Впервые опубликовано по адресу

https://klauzura.ru/2021/10/otchego-tak-zalaskan-avangard/