С. Воложин
Астафьев. Перпендикуляр
Смысл
Писатель может впасть в акт непосредственного и принуждающего воздействия, в неискусство. |
Акт девятый. (О "Перпендикуляре" Игоря Астафьева.)
Хотите цитат-насмешек из Астафьева над моими предыдущими опусами? (Опусов, кстати, еще не было, а насмешки уже были.) Так хотите? – Пожалуйста:
"Затем мы с Галактионом плавно перешли к диспуту о смысле жизни вообще и в России в частности, что соответствует второй степени охмурения по утраченной шкале Распутина-Сократа. [Которая чуть ниже все-таки приводится, и вот примеры: 1 степень] Высказывание собственных версий решения глобальных вопросов бытия… [2 степень] Обсуждение мировых проблем в свете цен на местном базаре, кривизны пространства… [3-4 степень] …непонятно, как Человечество смогло существовать без Вас [скажем, меня, автора этих "актов"]. Выдача рецептов на все случаи жизни" (http://www.magister.msk.ru/library/publicat/astafiev/perp102.htm).
Галактион у повествователя - астральное существо из параллельной Вселенной. "Я" - улетающий (в перпендикуляр) от мерзкой действительности повествователь, поставленный Игорем Астафьевым между собой и читателем. От имени этого "я" дана издевательская шкала.
А вот – из шпилек Галактиона:
"…русский народ – не народ вовсе, а промежуточное звено между земными и астральными существами.
Подтверждением этому служат, например… способность компенсировать духовностью провалы материального бытия…
…не страна, а указующий перст, постоянно на что-либо тыкающий человечеству" (http://www.magister.msk.ru/library/publicat/astafiev/perp102.htm).
Как ушат холодной воды мне, зарвавшемуся-де, а вам, читатель, как глоток чистой воды после моей, мол, мути. Да?
Но, клянусь, не от обиды мне скоро прискучило читать эту вещь. – Почему? – стал я к себе придираться. – Остроумный сарказм чуть не на каждой экранной странице…
Ну путается у Астафьева голос "я" ("обсуждение мировых проблем в свете цен на местном базаре") с голосом Галактиона ("не страна, а указующий перст"). Путается голос "я" с голосом автора ("Приступ интеллекта у русского интеллигента…"; это из того места вещи,- перед первой главой,- где "я" еще не появлялся – http://www.magister.msk.ru/library/publicat/astafiev/perp101.htm).
Все так. Но не в этом главное.
В предыдущих заметках моих ОТКРЫТИЕМ была глобалистская идеология в картинах Миннибаевой, Блейка, в рассказах Антонова. А у Астафьева все такого масштаба дано "в лоб". Мне не остается духовной работы.
"Едет Россия на импортной машине с ограничением педали газа. Все ее обгоняют, обгоняют, а она жмет изо всех сил на педаль, а быстрее никак. Что надо сделать? Остановиться и спокойно убрать ограничитель. Русь с онемевшей ногой выходит из машины, … выламывает все тормоза и спешит дальше. Других догонять. Мягкой посадки!" (http://www.magister.ru/library/publicat/astafiev/perp105.htm).
Чем не саркастическая параллель с гоголевский Русью-тройкой? Гоголю стало ясно, что кончился самый счастливый для России XVIII век (победа над Наполеоном была хронологически неточным, так сказать, завершением того счастливого века). Теперь – новое смутное время для России. И чем Игорь Астафьев не новый Николай Гоголь на новом повороте ее истории?
Так я отвечу,- принципиально (как я и заявлял в предыдущей заметке) не оценивая никакого художника, а вникая лишь, ЗАЧЕМ ТАК он поступил. И ответ мой, простите, будет крутой.
Гоголь, как известно, улетел вон от художественной деятельности (первая часть "Мертвых душ" была последним его художественным деянием, и вторую часть, видно, уже не художественную, Гоголь-художник сжег). Его тянуло в проповедь "Выбранных мест из переписки с друзьями". Так сильна была страсть от видящегося ему отчаянного состояния России!.. Надо было ее спасать. А художественное произведение – слишком подспудно действует, слишком медленно. Гоголя можно понять. И понять можно, что срывы в проповедь желаемого случаться стали уже в "Мертвых душах" - то же лирическое отступление "Русь-тройка", например…
Так и Игорь Астафьев - в похожем состоянии. И его тянет в публицистику. (А публицистика – не есть художественная деятельность. На нее не распространяется психологический закон художественности Выготского: идея, обязательно смутная, овладевшая всем существом художника, его сознанием и подсознанием, побуждает его выражаться поневоле неясно - сталкивать противоречивые элементы произведения; и от них в душах читателя рождаются сочувствие и противочувствие; они взаимоуничтожаются и дают равнодействующую, которую нельзя процитировать, дают катарсис, сотворчество, сооткрытие художественного смысла, близкого к тому переживанию, которое двигало художником).
Но может,- возразите вы,- Игорь Астафьев потому и ёрничает: "не страна, а указующий перст",- что мечтает об отказе России от мессианской миссии и переходе на обычный, мещанский путь - "жить, чтобы есть". Вон:
"…в этой стране трудиться желательно непрерывно. Потому как если перестаешь что-нибудь делать, начинаешь думать.
А думать вредно. И для общего тонуса и вообще по жизни. Меньше думаешь – лучше живешь и наоборот" (http://www.magister.msk.ru/library/publicat/astafiev/perp101.htm).
Что ж. Придется парировать без пиетета к воображаемому задире: "Вы разве не чувствуете иронии И В ЭТИХ словах?"
Или - в этих:
"А вирусу…
Устроиться поудобнее в соплях - и порядок" (http://www.magister.msk.ru/library/publicat/astafiev/perp105.htm).
Впрочем, я все это писал, - призна`юсь, - пока читал первые пять глав "Перпендикуляра".
Дальше – какая там публицистика!? – Прямое издевательство над читателем. В сущности, то, что вытворял молодой Маяковский-футурист в 10-х годах прошлого столетия, разочарованный в откате масс от революции и не способный смириться с этим и перестроиться, – Маяковский стремился своим поэтическим выступлением перед отвратительными предателями-слушателями вызвать скандал.
Сидящий в одиночестве перед монитором читатель Астафьева скандал не закатит. Но в раздражение впадет крайнее.
А это как раз то, что и нужно авангардистам всех времен.
Вы уже догадываетесь, что авангардистов я тоже считаю производящими неискусство.
Есть даже теория (Атанаса Натева), объясняющая такой мой подход. Ее вывод – искусство есть непосредственное и непринужденное испытание сокровенного мироотношения человека с целью совершенствования человечества.
Раз авангардист (от отчаяния) хочет немедленной действенности своего произведения, скажем, на массы – он воздействует на человека, как жизнь, то есть непосредственно и принудительно. А не непосредственно и непринужденно. И – амба! Его произведение подействует-таки сильно и мгновенно. Но… Назвать это можно произведением, в лучшем случае, околоискусства.
Сколько можно терпеть высокоумное словоблудие персонажей Игоря Астафьева?!.
"Прекратите треп, россияне!" - как бы кричит своим произведением писатель. – И мы прекращаем хотя бы читать ЕГО треп. И тем он уже достиг чего-то, похожего на его желание. (Даже - не выраженное "в лоб", как того и требует высокое искусство.)
Я очень не люблю ругать творцов.
Начав читать Астафьева, я стал было прикидывать, что кончу эту свою статью похвалой Игорю Астафьеву за то, что он – в словах "От автора" - назвал свою вещь "невесть что". За то похвалить, что он (сам или вместе с Магистром сайта?) не постеснялся отрекомендоваться не писателем, а журналистом. Правильно-де: журналисту, а не писателю пристало впадать в публицистичность, а она уже "не·есть ·то ".
Но раз, оказалось, Астафьев впал в еще больший грех против художественности, так… Его надо назвать все-таки писателем. Только писатель может впасть в акт непосредственного и принуждающего воздействия. Плохо его душе донельзя! Вот он и сорвался. Не смог стерпеть.
Спасибо за честность!
4 сентября 2003 г.
Натания. Израиль.
Впервые опубликовано по адресу
http://www.magister.msk.ru/library/publicat/volozhin/astaf.htm
На главную страницу сайта | Откликнуться (art-otkrytie@yandex.ru) |