С. Воложин.
Альперт – Поликовский. Комбат. Около деревни Хорошее Луганской области летом 1942-го.
Художественный смысл.
|
Переживание победы духа, что изображено на фотографии, сталкивается с переживанием бессилия духа, что выводится из подписи. И… Всё – для победы! |
Ко Дню Победы.
Исключительная удача…
Но начну издалека.
У меня есть много идейных противников. Я с ними нескончаемо спорю. Один – очень умён. Способен меня довести до гипертонического криза мощью аргументации. Я аж ограничил переписку с ним.
И любое его письмо склонен теперь понимать как содержащее скрытый коварный смысл.
И вот 8 мая получил такое: “http://www.novayagazeta.ru/society/58048.html”. И больше ни слова.
Открываю ссылку, а там статья Алексея Поликовского к знаменитой фотографии. Копирую её с прибавлением от себя подписи, которую я решил взять из некоторых слов статьи.
http://www.novayagazeta.ru/society/58048.html
Альперт – Поликовский. Комбат. Около деревни Хорошее Луганской области летом 1942-го.
С таким названием фотография приобретает характер не публицистический, а высокохудожественный. Но об этом позже. А пока возвращаюсь в далёкое.
Упомянутый оппонент – ярый антисоветчик. Им он стал постепенно, в СССР, начиная с 60-х годов, по-западному оценивая советские безобразия, современные и прошлые. Его глубоко продуманная мотивировка всего-всего распространяется теперь и на причину победы 1945 года. Он её образно выражает так: “Сапёр Сидоров не знал, что Кенигсберг неприступная крепость. Он погрузил несколько сот килограмм взрывчатки на моторную лодку и направил её через заполненный водою ров под стену форта и взорвал её вместе с собой. И в пролом ворвались другие…” А расшифровка имеющего место быть-таки факта такова: “Не потрясающая, до массовой жертвенности, преданность родине и морально-политическое единство народа с руководством, а неиссякаемая инициатива простого русского солдата обеспечили победу”.
А должен сказать, что мне, занимающемуся методически, по всей многовековой истории искусства, вскрыванием идеала, которым движим был художник, создавая своё произведение, пришлось применить для этого выводы психологической теории неприкладного искусства по Выготскому. И согласно им идеал художника, в значительной мере подсознательный, эквивалентен тому катарсису, тоже подсознательному, который испытывает восприемник этого произведения. И художник, и восприемник (творец и сотворец) работают на противоречиях текста. Только ими можно выразить подсознание художнику. И только их осознанием в качестве противоречий может восприемник не только впасть в два противочувствия, но и в результате их столкновения в его душе – в недоосознаваемый катарсис.
То есть я как интерпретатор обязан пережить все три чувства. А они взаимоисключительны. Это трудно пережить, но возможно. И удаётся.
Так, недавно, одно из них, продемократическое, скажем так (противоположное ему было проавторитарное) заставило меня понять правду моего оппонента о причине победы СССР. И я записывал свои, в те секунды явившиеся мне, мысли:
“…гимн ответственности, которая и требуется строю, отличному от тирании.
Совершенно ж иного качества люди становятся, если они, каждый, берут ответственность на себя. Лучший современный пример – не столько массовый героизм и самопожертвование советского народа в Великой Отечественной войне, сколько его, конкретно чуть не каждого (как правило) ответственное отношение к собственным действиям в бою – личная инициатива. По-суворовски – каждый воин должен понимать свой манёвр. Люди, шедшие в атаку под крик: “За Родину! За Сталина!” - вовсе не имели в голове ни Родины, ни Сталина, а думали, как – помимо крика – сделать что-то получше. Как сказал мне один солдат той войны: “Выживает - умный”. А я б, извиняюсь, добавил: “Выживают – за счёт умных”. Матросов. Сколько человек он спас, бросившись грудью на амбразуру дзота? Но надо ж было додуматься это сделать! Меня, девятилетнего в пионерском лагере, прочитав нам, пионерам, про подвиг Александра Матросова, спросила пионервожатая, бросился ли б я грудью на амбразуру. Я не мог опозориться и сказать “нет”, когда на меня смотрело столько глаз, но и соврать не хотелось, и я промямлил, не помню что (от стыда, наверно, не помню). А ведь был подвох в вопросе. Имелось же в виду, что это очевидное действие – броситься на амбразуру. Так нет же. Надо ж было это ещё и придумать!”
А потом пришла минута записать и мысли потивоположные:
“Менталитет большинства нельзя сломать через колено. Не зря клич: “За Родину! За Сталина!” был сдвоенным. Пусть и не повторится никогда сталинщина, но ментальное соединение Родины и государства – сохранится на не знаю какое долгое время. Ещё не известно, что так возбудило Александра Матросова, что он в долю секунды придумал закрыть своим телом товарищей от пулемётного огня. Может, как раз соединение Родины с государством. В конце концов, всё ж не абсолютно. Тирания, мы видели, была с патернализмом. А за такое имело смысл жизнь отдать при нашествии чужеземцев. Свидетельством тому история России. Наверно было что-то от патернализма и у барина: свои ж всё-таки были его крепостные, не чужие. И тем было, наверно, зачем вести себя на войнах, в общем, достойно”.
И теперь можем вернуться к письму моего оппонента. Теперь понятно, на что он намекал.
Наступление летом 1942 года в Луганской области было обречено на провал. Очень скоро после этого немцы ж взяли не только Луганск, но и Ростов и подошли к Сталинграду. Под деревней Хорошее шло очередное идиотское, не жалеющее солдат неподготовленное наступление. Как факт: Поликовский пишет, со слов Альперта, что через секунду после съёмки: “Тут же рядом что-то грохнуло, раздался крик: “Комбат убит!” — и по спине фотографа забарабанили комья земли”. То есть огневые точки врага не были подавлены. То есть работала идеологема, что в войне побеждает тот, у кого сильнее дух. То есть справедливой войне. А Отечественная – была справедливая. Но на самом деле начальники вели себя антинародно. Копируя изверга Сталина. И победа далась только за счёт личной инициативы. Тогда как немцы просто исполняли приказ.
Вот такой намёк был в письме.
А теперь – что получается, если подписать фотографию так, как это сделал я? Правда, получается, если принять идеи Выготского и следствия из них. Если название произведения неприкладного искусства и время его создания считать равноправной деталью вещи.
Тогда переживание победы духа, что изображено на фотографии, сталкивается с переживанием бессилия духа, что выводится из подписи. И…
Каков катарсис от такой сшибки?
Всё – для победы!
Не знаю…
Во всяком случае, не то, на что намекнул мой всегдашний идейный оппонент.
8 мая 2013 г.
Натания. Израиль.
Впервые опубликовано по адресу
http://www.pereplet.ru/volozhin/142.html#142
| На главную страницу сайта |
Откликнуться (art-otkrytie@yandex.ru) |