С. Воложин
Айвазовский. Первые картины
Художественный смысл
Близость Феодосии к Греции как-то возбудили совсем в ребёнке тот дух борьбы с монархией, который вскоре был потушен, но требовал себе какого-то выхода, пусть и предательски иного. |
Искания догматика в интернете
Догматик – это я. Одной из моих догм является духовная обусловленность художественного творчества. Ну великого, естественно. Ерундовое ни никому не известно, ни никому не интересно, как и почему оно произошло.
А вот почему Айвазовский стал романтиком – интересно. Мне, по крайней мере.
Романтиками становятся от несчастности.
(Я не имею в виду так называемый гражданский романтизм, который – в отличие от обычного романтизма – рождается от оптимизма ожидаемой победы.)
Была ли какая-то несчастность у Айвазовского (как, например, хромота у Байрона и соответсвующая ей трагически-героическая борьба Греции с Турцией)?
Он родился в 1817 году. За восемь лет до разгрома декабристов. Был слишком мал, чтоб политика его уязвила. Правда, наступившая затем николаевская реакция могла его как-то доставать. Но то потом. А интересно с самого начала.
Можно ли назвать романтической самую первую его картину?
Айвазовский. Вид на взморье в окрестностях Петербурга. 1835.
Может, и можно. Уже тут есть побег из общества в природу (человек и его изделие изрядно малы по сравнению с морем и, главное, небом).
Но было ли это от сознания своей бедности (он с 10 лет работал в кофейне, его на казённый счёт приняли в 1833 году учиться в Академию художеств)? Вторая его картина произошла точно от тоски по дому, по бескрайнему морю, которое было видно из их дома в Феодосии.
Айвазовский. Этюд воздуха над морем. 1835.
Он рисовал по памяти (да и нельзя море рисовать с натуры – оно ж не неподвижно.).
Или просто под влиянием своего учителя, М. Воробьёва, всё. Тот как раз повернул к мечтательному романтизму.
Нет. Было в маленьком Айвазовском что-то от упоминавшегося гражданского романтизма, разочарование в котором приводит к романтизму-эгоизму как к бегству в свою прекрасную внутреннюю жизнь.
"Когда в 1821-1829 годах в Греции поднялось восстание против многовекового владычества Османской империи, вести об этом докатились и до маленькой Феодосии. О событиях и героях греческой революции слухи привозили приезжавшие в Феодосию купцы, писали русские газеты, об этих событиях говорили на городском базаре, там же продавали народные картинки, гравюры с эпизодами восстания и портреты героев греческого народа. Срисовывая их, будущий художник и сам пытался фантазировать. На случайных листах бумаги он копировал портреты, военные сцены, а когда не хватало бумаги, то удобным местом для рисования оказывались беленые стены дома.
С детства мечтал Айвазовский о подвигах народных героев. На склоне лет он писал: "Первые картины, виденные мною, когда во мне разгоралась искра пламенной любви к живописи, были литографии, изображающие подвиги героев в исходе двадцатых годов, сражающихся с турками за освобождение Греции. Впоследствии я узнал, что сочувствие грекам, свергающим турецкое иго, высказывали тогда все поэты Европы: Байрон, Пушкин, Гюго, Ламартин... Мысль об этой великой стране часто посещала меня в виде битв на суше и на море".
Романтика подвигов сражающихся на море героев, правдивая молва о них, граничащая с фантастикой, пробудила у Айвазовского стремление к творчеству и определила формирование многих своеобразных черт его таланта, ярко проявившихся в процессе развития его дарования.
Рисунок солдата в полном военном снаряжении на стене дома случайно увидел градоначальник Феодосии Александр Иванович Казначеев. В руках юного Айвазовского впервые оказались настоящие акварельные краски, кисти и хорошая бумага, подаренные ему Казначеевым” (http://aivazovski.ru/kid).
То есть географическая (морская) близость Феодосии к Греции как-то возбудили совсем в ребёнке тот дух борьбы с монархией, который вскоре был потушен, но требовал себе какого-то выхода, пусть и предательски иного.
Если я не натянул, то догма подтвердилась.
15 ноября 2016 г.
Натания. Израиль.
На главную страницу сайта |
Откликнуться (art-otkrytie@yandex.ru) |