Признаюсь сразу, я не могу успокоиться с этим, так сказать, этностроительством на Украине, направленным против России. Поэтому те, кому претит безответственный политбрех в соседстве с искусством, могут сразу прекратить читать.

Я буду обсуждать, где ложь, вокруг таких вот картин Дарьи Завьяловой с её выставки “Городской блокнотик” в декабре 2014-го во Львове.

Взбесила меня сопроводиловка к этой выставке:

Историк искусства Наталия Космолинская” (http://www.lpm.com.ua/uk/exhibition/359).

Антисоветский пафос Космолинской происходит, наверно, от хрущоб 60-х годов такого вида (это гугл-снимок улицы Тарнавского от 2011 года):

О том, что урбанизация – объективный процесс, Космолинская, конечно, умалчивает. Что была из-за неё необходимость в массовом жилищном строительстве – тоже. Что из-за, в общем, бедности страны пришлось строить очень архитектурно просто и стандартно – тоже. Что одной из причин бедности была вынужденность очень много тратить на оборону – тоже. Что обороняться заставляло капиталистическое окружение Запада – тоже. Ведь Запад – это нынешняя мечта этностроителей. И их зло берёт, что она не была мечтой и при строительстве хрущоб. (То время с иронией называется временем "евроремонтов”, потому что богатый Запад старую архитектуру оставлял, обновляя только внутреннюю планировку и начиняя её современными водопроводом, канализацией и отоплением.) Надо было, понимай, сообразить, что так называемый социализм – тупик, раз не может экономически соревноваться с Западом и сдаваться. Что, понимай, важнее: самость (с жалким стандартом в жилье, в частности) или встроенность в по-американски глобализованный мир, если он за отказ от самости обеспечивает высокий стандарт жизни вообще?

Ну а вот эти коттеджики?

Их что: ""советские” обитатели еще не успели (кто-то сознательно, а кто-то – от элементарной безграмотности) уничтожить”? – Положим. Но раз они стоят и поныне, зачем делать вид, будто дать их облик можно, только возрождая в памяти из зарисовок 70-х годов?

Эти бесконечные приставленные друг другу многочисленные явно не хрущобы и не нечто новейшее вам не напоминают ряда со второй картины? Только что крыш не видно.

А таки трущобы из первой картины, может, стоило-таки снести пусть и хоть ради хрущоб? (Я вообще только одну хрущёвку на улице увидел. “Прошёл” – гуглом – её всю несколько раз. И понимаю, почему – из-за тех коттеджей – именно об этой улице речь. На Армянской, которую я тоже почти всю “прошёл”, таких коттеджей нету, как и хрущёвок.)

Так злобность сквозит у Космолинской совершенно безотносительно к реальной градостроительной политике советской власти во Львове. Это мне очень напоминает главное антисоветское враньё в нынешней независимой Украине, с которого началась идеологическая атака на пророссийскость, естественную на Украине из-за 400-летней совместной истории. Это главное антисоветское враньё – геноцид украинского народа в 30-х годах ХХ века. А чем на самом деле виновата советская власть по отношению к улице Генерала Тарнавского, так это тем, что отняла у неё это название (генерал всё-таки скооперировался с Белым движением в гражданскую войну), - отняла в пользу Кутузова, усмирителя польского восстания.

Итак, враньё есть сетование Космолинской на советскость.

А враньё ли – у Завьяловой?

Старина.

Не враньём было б у Завьяловой из антисоветских побуждений обращение к старине, если б она картины свои создала в те самые 70-е, когда сделала наброски а ля старина.

Это было б как мирискусники в начале ХХ века, утомлённые коллективистскими настроениями вокруг из-за революционной обстановки.

Имярек "…не видел и не хотел видеть красоты и поэзии в окружавшей его [советской, - можно было б в 70-е годы вставить] жизни. По убеждению художника красота и поэзия свойственны только прошлому. Чтобы опоэтизировать образ, художник как бы вырывает его из конкретной жизненной среды и переносит в мир особый, навеянный воспоминаниями о прошлом…”

Так писал Асафьев об ударившихся в XVIII век мирискусниках начала ХХ века.

И те брали и буквально погружали современника в XVIII век, правда, давая понять, что показывают его из времени через 200 лет, которое кисло (коллективистски, добавим от себя).

Завьялова теперь делает что-то подобное.

Что это у неё воспоминания, говорит нам какое-то смотрение через какую-то пробоину в некой каменной стене (вторая картина), или через как бы разбитое закрашенное стекло (четвёртая картина), или через не разбитое, а как бы ступенчато вырезанное матовое стекло, или, наконец, как бы смотрение некого сна – так ирреальны (стилизацией выполненные) голые деревья на первой картине.

Но сделаны-то картины теперь, когда Украина окончательно и решительно вырвалась из российской цивилизации с её ментально неустранимым коллективизмом. (А я считаю, что время создания произведения является составной частью “текста” произведения.)

Чего теперь-то тихо грустить по индивидуализму, когда так решительно страна к нему повернула?

Неужели – из-за гражданской войны на другом от Львова конце страны, где не согласны рвать с Россией и с её коллективизмом в менталитете? Неужели оттого, что целых полстраны отказалось голосовать за новый парламент в условиях угрозы инакомыслящим (пророссийски)? Неужели от сомнения, что сейчас, наконец, сможет Украина стать не Россией ментально? Неужели это от сознания, что западэнцы всё-таки меньшинство в стране, и настроение большинства может измениться… хотя бы от материальной несчастности, в которую вверглось большинство из-за р-р-революционности поворота на Запад, как залог материального счастья?

Если да, то Завьялова не врёт.

Впервые опубликовано по адресу

http://www.pereplet.ru/volozhin/269.html#269