С. Воложин.
Высоцкий. Охота на волков.
Художественный смысл.
|
Идеал – созидательность анархии. |
Так и не понятый Высоцкий.
Ко всем моим разногласиям с большинством одно касается Высоцкого. Большинство его считает борцом с властью, с тоталитаризмом, а я – борцом с народом, уснувшим после войны в мещанстве и никакими его криками и хрипами не разбудить. Разбудить – я понимал – к настоящему социализму, то есть к строю с ежедневным увеличением доли самодеятельности за счёт потворствующего государства вплоть до полного исчезновения государства, то есть вплоть до наступления коммунизма. Весь воитель Высоцкий по-моему уходил в драку за народ, чтоб он обеспечил мирное перерастание извращённых себя, народа, и социализма в настоящих и далее – в коммунизм. За эволюцию, мол, Высоцкий, которую надо лишь подтолкнуть. Разбудить в общем-то отличный народ.
А Карапетян – в главе “Гуляйполе. К Махно” своих воспоминаниях о Высоцком – меня разбомбил, что против тоталитаризма, мол, Высоцкий.
Хоть даже у Карапетяна есть отрадная для меня фраза:
"…судьбы двух иноходцев века, Высоцкого и Махно. Ведь с первых же Володиных песен почувствовал я его невписанность в эпоху, увидел в нём единственного на всю Россию хранителя духа упразднённой казацкой вольницы, — хотя сам он об этом, возможно, и не догадывался” (http://vysotskiy-lit.ru/vysotskiy/vospominaniya/karapetyan-vysockij/gulyajpole-k-mahno.htm).
Отрадным для меня у Карапетяна является подсознательность идеала самоуправления у Высоцкого.
Но не невписанность. Потому что невписанность предопределяет силовую борьбу самовписывания, какую вёл Махно с окружением, исповедующим централизм. Для внутренней политики вольница для Махно оказалась, как по мановению волшебной палочки возрождённой, крестьяне словно вспомнили своё казацкое самоуправление. А для Высоцкого возрождение массовой инициативы солдат в боях Отечественной войны в мирное время оказалось неразрешимой проблемой.
Карапетян – человек гиперактивный. Его интересовала не внутренняя политика Махно, а внешняя, его невписанность. И он её или не натянул на Высоцкого (сказал о нём адекватно) и прав, а я не прав. Или всё же натянул, тогда я прав.
За Карапетяна то, что он близкий друг Высоцкого. А за меня – то, что подсознательный идеал авторскому сознанию не дан. И тогда Высоцкий не несёт ответственность за свои слова. А они у него, по свидетельству Карапетяна, таковы:
"В ответ на мои слова, что его “Нинку” [которую очень хочется] можно считать гимном анархическому своеволию, он очень серьёзно возразил: “Нет, не “Нинка”, а “Охота на волков” — настоящий гимн Анархии”” (Там же).
Не несёт ответственности Высоцский за слова вне произведения!
Увы! Вот только такой финт, как дезавуирование слов автора вне текста своего произведения, и есть то, что меня держит на плаву в самомнении.
Ведь я вывел (см. тут), что в этой песне горечь победы инициативного потому горечь, что не на побеждённую власть направлена (чего горевать по побеждённой власти?), а на инициативный недавно, в войну, народ, теперь усыплённый властью и разбудить которого не удаётся (что и есть причина горечи). И это – слишком сложно. Это не могут понять те, кто привык к простому: что Высоцкий был не против не просыпающегося народа, а против власти. Простецы и самой горечи-то не слышат, одну ненависть. А она есть, горечь, есть. Послушайте ещё раз (тут).
Те, кого не мог Высоцкий разбудить, горечь слышали, тот же Карапетян признал:
"Вечерний концерт Высоцкого во Дворце культуры прошёл успешно, но без особого ажиотажа. После концерта к нам подходили молодые шахтёры из числа комсомольских активистов и говорили Володе примерно следующее: “А почему у вас такие грустные песни? Нету в них бодрости, оптимизма. Я вот доволен своей работой, своей жизнью”...” (Там же).
Вот уж 40 лет, как нет Высоцкого с нами, а он так и не дождался, чтоб его понял народ (это при безоговорочной любви к нему).
Я могу этот феномен объяснить в духе свой идеи-фикс. У автора произведения неприкладного искусства с восприемниками происходит общение не сознаниями, а подсознаниями. Подсознанием своим народ всё “понял”, потому Высоцкого и любит. А сказать, почему любит, не может: народ не искусствовед.
22 июля 2020 г.
Натания. Израиль.
Впервые опубликовано по адресу