(Из электронной переписки.)

Я раскошелился на украшение квартиры.

От старой хозяйки в стенах осталось много гвоздей. Так я решил их использовать. В гостиной повесил одну фотографию дяди - поколенный портрет маленькой Нины с бантом на груди и в волосах, с любимой "жёлтой" плющевой кошкой в руках и восторженно глядящей куда-то вдаль. Потом - Нинын детский рисунок этой кошки - здорово выглядящий, потому что стилизован, словно и не ребёнок рисовал. Потом - аппликация, сделанная взрослой Ниной из этой бумаги - или что? - имитирующей дерево. Египетская пирамида на фоне огромной встающей луны. И ещё 7 гвоздей под мою продукцию маслом, карандашом и фотоаппаратом. Ещё один гвоздь в коридоре я занял тоже собой - рисунок пером: что мы видели, когда пошли встречать на край города восход солнца после выпускного школьного бала.

Цимес всей экспозиции в том, что она является дулей прежней хозяйке и вообще поголовно всем израильтянам, в комнатах у которых на стенах висят во множестве картины. Всегда очень чинные, какие-то профессиональные, в рамах. У меня нет рам; одна штука замызгана; другая - в целлофановом файлике и повешена за одну из дырочек, что по одному боку их целый ряд - для скоросшивателя; аппликация - покоробилась; холст на подрамнике порван в нескольких местах и висит шматьями, кроме того, он недописан; недописан и ещё один картон, кроме того, я его писал, когда уже разучился - не поверишь - просто класть мазки; другой картон дописан, и я ещё мог тогда класть мазки, но там некрасивое незакрашенное место, что получилось от этюдника, и т. д. В общем, попытка насмешки над мещанскими повадками местного населения.

Но при чём "раскошелился", спросишь? - Есть ещё моя спальня с двумя гвоздями. И я решил повесить туда фото Наташи. А я оказался такой, что не позаботился хорошо сфотографировать её хоть раз в жизни. И дядя тоже. И последняя карточка её, ещё не больной - это какой-то пляжный фотограф снял её с Ариком на здешнем пляже, когда она сюда в гости приезжала к Арику. Лицо размером в 1 сантиметр. Я пошёл в фотографию, мне его увеличили раз в 8 (представляешь качество?) и вставили в рамку без моей просьбы. Это увеличило стоимость фотки в 16 раз. И нарушило "стиль" моей экспозиции. Тем более что рамка оказалась под цвет спинке кровати, купленной тут ещё Наташей, и платяному шкафу (цвет которого я сознательно подобрал под кровать при покупке).
Ну, тогда я пошёл вразнос. У меня есть в одном альбоме карандашный портрет мамы (вышла очень похожей). Я лист вырезал, пошёл в мастерскую и заказал, чтоб мне это вставили в раму такого же цвета, как "Наташа". И это мне опять стоило.
Итого 40 долларов.

Вот.

Ну вот моя первая картина маслом. Мне соученик тогда, наверно, или дал растворитель, или научил его намешивать. Тогда я умел делать, чтоб краски ложились. Да вот только я немыслимое дело замыслил: рисовать музыку, как Чюрлёнис, натуралистским способом, как Шишкин. Ну и шиш, что вышло.

Я имел в виду проиллюстрировать первые аккорды 1-го Концерта для фортепиано с оркестром Чайковского.

Ни много, ни мало.

Я хотел, чтоб зритель, глядя на изображённое, сам бы ассоциировал это с совершенно определённой музыкой.

Понимаешь?

Идиот такой.

Естественно, что у меня не получалось. Я метался. И по-разному разные куски рисовал. Вот только на фото такой нюанс не виден. Мне нечем осветить. Нет настольной лампы.

Пристёгиваю.

Что значит "Пристегнула"? Соотнесла, и сошлось? Ты знаешь эти аккорды?

Ну так знай, что я плачу.

Эту картину я рисовал, уже забыв состав растворителя. Краски почти не ложились на картон. И вдохновения, как такового, не было. Просто я нашёл некий цимес в том, что характерный для старинной Одессы дом из ракушняка стоит - диво - у самого моря (что тогда тоже казалось мне характерным признаком Одессы). У САМОГО. Единственный в городе случай.

Если дуля первой картины была в том, что в ней в нескольких местах порванный холст, то тут - обломанный угол картона.

Пристёгиваю.

Тут я класть краску ещё почти умел.

Цимес картинки нельзя понять без пояснения (что опять плохо).

Это вид столетней (если не старше) дубовой рощи, находящейся в центре Каунаса. А на поляне... берёзы, а не дубы.

Картинка тускла и вживе, а не только на фотографии. Я, по сравнению с первой, разучился делать светлые мазки. Получались только тусклые. Нужно знать, что смешивать можно, а что нельзя. Я это напрочь забыл (если что-то знал когда-то).

Дуля мещанам тут в том, что справа и снизу остался незакрашенный картон, и я это не маскирую, например, рамкой.

Пристёгиваю.

Восторженность Нины при таком разрешении мобильника не получилась.
А дуля - в неновизне картона, в забоинах на краях.

Взрослая Нина хотела, чтоб это било по глазам на белой стене. Она этого достигла. Но плохое освещение не показало на фото тонкость - что пирамида всё-таки не такого тона, как чёрное небо, что цвета тут не два, а три.

Замысел - не то слово. Это декоративное пятно. Ей нужно было, чтоб среди обычностей, расположенных в одесской квартире, что-то обратило на себя внимание.

А. Забыл написать, в чём там была дуля. - В том, что вещь покороблена (что на фото не заметно).

Тут же дуля в том, что картинка помещена в файлик. Нарисовала Нина это в том, наверно, возрасте, когда сфотографирована - та же кошка.

Дуля этой вещи в том, что она очень маленькая. Такие не вешают на стену. Это маленький листочек тонкой бумаги. И повешен он в месте, которое не видно (у меня книжный шкаф не там стоит, где у прежней хозяйки буфет стоял; но гвоздь же я не могу перенести).

Рисовал я это карандашом и где-то вскоре после института. Я это вырезал и повесил, потому что место это лично для меня особое. Через 10 лет я тут сделал Наташе предложение выйти за меня замуж. Чернота картинки соответствует ситуации. Я ухаживал уже год, и ясно было, что замуж за меня она не хочет. Поэтому я СДЕЛАЛ это предложение. Она попросила отсрочки ответа, но после этого пошёл, так сказать, счёт времени, который на неё давил с каждым днём всё сильнее, потому что она понимала, что у меня кончается терпение.

Ну а я шлю дальше.

Здесь дуль много. 1) Это почти под потолком. Так не вешают. Я не помню, что у той хозяйки висело на так высоко вбитом гвозде. Но такого, как у меня, безобразия у неё, конечно, не было. 2) Это покоробившая и поломанная картонка, на которую наклеено 5 состыкованных фотографий. Такое безобразие вешать нельзя. И таким, - плюс отклеилось фото где-то, - оно пришло по почте в 70-м году в Одессу, и Наташа сочла необходимым это повесить у себя в квартире. Потому что это была вторая ссора. Через 3/4 года после знакомства. Я собирался её "бросать" и переключаться на ту ленинградку, нравившуюся мне Свету, что я недавно тебе писал (Рома с ней видится, ты писала). А когда мы ссорились, я переходил с писем на всякие символические посылки.
Рвать со мной Наташа не хотела, и - повесила эту топорность, о чём и сообщила.

Это панорама на центр Каунаса с той самой дубовой рощи. Там, на фото, чуть ли не виден дом, где мы с мамой жили.

А Наташа хотела, как я потом узнал, выход за меня замуж совместить с общими нам двоим мечтами не омещаниться, для чего лучше всего, по её мнению (да я в чём-то и согласен), было уехать жить в Сибирь, где жить трудно, что и есть уже хорошо.

Ну а я продолжаю.

Дуля тут и в том, как повешено - на белой нитке, пересекающей тёмное изображение; и в том, что, вырванный с мясом из блокнота, верхний край не обрезан для ровности; и загнулся лист, что для чопорных недопустимо.

Очень жаль, что я не смог найти такую точку для съёмки, чтоб были видны детали черноты внизу. Карандаш отблескивает...

А на самом деле, присмотревшись, там можно увидеть ровное-ровное поле, замкнутое лесом на горизонте, и справа тоже лес, но поближе.

Эту вещь я рисовал - очень помню - с большим чувством. Где-то через пару лет после института.

Я интуитивно, как я теперь понимаю, чувствовал, что я родился на свет, чтоб сделать что-то, что могу только один я. Теперь я понимаю, что это особый подход в интерпретационной критике. Но тогда мне до осознания этого было жить ещё минимум лет 15. А тогда я "блуждал в потёмках".

Три четверти верха - это вечернее (или утреннее) небо в тучах с просветами.

Задай дурному богу молиться...

Тут дули те же. И пафос тот же. Но чуть оптимистичнее.

Ну вот.

Дуля - клочок тонкой бумаги.

Разнообразия ради выбрано за то, что нарисовано фиолетовыми чернилами 86-м пером, каким писали тогда в школе.

Нарисовано это утром дома после школьного выпускного бала. Мы классом (не все, конечно) пошли на край города встречать восход солнца на природе, так сказать (чтоб не из-за домов всходило солнце). Ну и на картинке солнце восходит не в кадре, а сзади и слева. Чтоб было видно, ЧТО оно освещает. - Путь.

А это, кстати, таким когда-то было начало дороги из Каунаса в Вильнюс.
Меня-то тянуло дальше - в Ленинград. Но... Нарисовалась междугородная дорога.

Ты можешь представить, какое бывает чувство в такое утро.
Я его пытался выразить.

Ну что поделаешь? Тянуло самовыражаться.

Терпи. Не моя была инициатива.

Тут уже дули нет. Помнишь, я тебе писал, что меня сбил фотограф, обрамивший Наташу.

Яша, пасынок тёти, ревностно - как я догадался - относящийся к красоте моей мамы, не видя рисунка и не доверяя моему умению, просил меня, прослышав о моей затее, чтоб я потратился ещё, нашёл бы и пошёл к художнику, чтоб тот подправил рисунок перед обрамливанием и стеклением.

Ну.

Ты мою маму видела.

Как? Похожа?

Ну и последнее. Последнее фото ещё здоровой Наташи. В 8 раз увеличенное.

С ним хохма.

Я спросил у фотографа, сколько лет этой женщине?

(Человек он меня постарше.)

Лет сорок, - говорит. - 59, - ответил я, ошибившись, что в 59 она умерла, а сфотографировалась тут, с Ариком, на 3 года раньше.

Но всё равно.

А?

Какова у меня жёнка была?

Она приехала тогда из Израиля и хвастала, что ей машины на улице гудели, мужчины предлагали сесть. И маклер, давший ей где-то подметать - для заработка, её пробовал домогаться.

Когда я через несколько дней произведение забирал, там был клиент лет 40-50-ти, с которым мы вместе вышли из фотографии. Показал ему эту обрамленную нерезкость и спрашиваю: сколько лет ей?

И знаешь, что он ответил? - Лет 20.

Я шёл и тихо гордился.

Рисовал я возможно в 1962 году. Значит, маме было лет 49.
А что значит ТАКОЙ ты её не видел? И в чём удивительность? Ой, ты любишь крепкие выражения, Фима.

Яша меня умилил. Ему она, видно, очень-очень нравилась. И он заволновался, когда узнал, что я намереваюсь портрет моей работы брать под стекло и вешать на стенку. И он попросил меня, чтоб я сначала нашёл художника и попросил бы подправить рисунок, а уж потом стеклить.

Ну Яша прав, у меня там не совсем хорошо с правым глазом. Нет симметрии лица.
Но, по-моему, пережить можно. Всё-таки цимес в том, что это я нарисовал, а не в абсолютной похожести.

Ещё с Наташиным портретом фокус есть.

Сколько ей тут лет?

Пристёгтваю.

Хрен знает.

Я заинтересованная сторона.

Но мне аж жутко, как ты точно сказал.

Я всё это теперь вижу, когда ты произнёс.

И у неё ж философия жизни какая была: жизнь - страдание. Может, ты это от неё слыхал? И это на тебя навело?

Но я, честно, не видел, пока ты не сказал.

Лишняя мне мука, правильно ли я жил.

Я тогда ходил в изостудию и иногда себя изумлял: какие у меня случались скачки качества. Не понятно почему. Просто от постановки задачи.

A nachet "nepravilno prozhitoi zhizni"... Ja vse vremja zhaleju - no starajus izbegat etih dum... a zhizn v etom poka, slava bogu, pomogajet...