На днях я впервые столкнулся с Веронезе (см. тут) и истолковал его, как представителя Позднего Возрождения, трагического героизма, надеющегося на скорейшую победу над клириками и на торжество идеи тела, скажем так (как тогда же – поздний Тициан, а в недавнее время было с Галичем, мечтавшем о скором возвращении капитализма в СССР, да простится мне такое огрубление). Как вдруг я читаю, что он – прямая противоположность этому, будучи по-прежнему представителем Позднего Возрождения. Но – за скорейшую победу духа (как тогда Микеланджело, а в недавнее же время был Высоцкий, хотевший спасти социализм от вещизма, да простится мне и это).

Все эти приемы были в то время новым словом в живописи и являли собой разительный контраст с полотнами эпохи Возрождения, где все персонажи имели свои места, а место действия четко ограничивалось рамками картины” (http://opisanie-kartin.com/opisanie-kartiny-paolo-veroneze-obrashhenie-savla/).

В “реальности” 1-го века новой эры Савл был против чувственности христиан, человека сделавших Богом, и был за духовность иудаизма, не признававшего за человеком, пусть и мессией, божественного ранга.

Но за полтора тысячелетия после превращения гонителя христиан Савла в Павла и устроителя Церкви чувственность самого первого христианства позабылась. Христианство с его на небо улетевшим Иисусом стало воплощением духа (и умерщвления плоти). И по ассоциации получалось, что Савл – раз он враг этого – враг духа и друг плоти.

Поэтому слова "упавшая на землю лошадь Савла”, “деревья отклоняются в сторону, как от взрыва, лошади вырываются из рук всадников”, “люди бегут и падают”, “Савл распростерт на земле, пораженный”, “персонажи перекрывают друг друга, сталкиваются между собой, а некоторые из них выписаны лишь частично” кажутся образами поражения плоти, а слова "луч с небес обладает мощной силой”, “Микеланджело” - образами победы духа. И, мол, перед нами картина победы духа над плотью.

И я получил пощёчину.

Потому что не может большой художник писать то в одном, то в противоположном духе. И, если прав только что процитированный искусствовед, то не прав был я, и я должен признать это.

А я не хочу признавать. И вёрткий ум мне шепчет…

Что Микеланджело привлечён для толкования зря.

Ибо тот мышечной утрированностью тел (для того он их раздевал), где б они ни были, на земле или на небе, издевался над чувственностью католической церкви.

А Веронезе своё отношение к жизни выражал цветом. Он – за чувственность Савла. – Вот потому и сияет его голубая одежда. Он против духовных перегибов клерикалов. – Вот и бледен аж сам луч с неба.

А надругательства над телами в виде "выписаны лишь частично, как будто выходя за рамки полотна”… Так "По сохранившемуся на изнанке холста оттиску старого подрамника выяснилось, что картина была обрезана с левого края примерно на 40 см” (http://www.theartnewspaper.ru/posts/4776/). Если эту величину к длине холста (329 см) прирастить,

получится, что описанного издевательства (в понятиях XVI века) над телом Веронезе не делал. Он был ЗА чувственность.

Микеланджело во имя всё-таки духовного преображения, уважаемого Микеланджело, с Савлом кое-что сделал: его лицо сделал уже начавшим изменяться в сторону духовности.

Тогда как у Веронезе этого заметить нельзя. И не только потому, что ничего о лице нельзя судить из-за его перевёрнутости для зрителя. Мы теперь имеем возможность перевернуть на 180є.

Видим лицо пострадавшего от Бога.

Такой момент, да, есть в самой Библии:

Но там есть много больше этого. А Веронезе именно этим негативом и ограничился. Что тоже за себя говорит.

Думаю, я хорошо постоял за честь Веронезе. А заодно и за верность мысли, что идеал художника – инерционен. Если художник не конъюнктурщик, он не станет рисовать то, что ему душепротивно.

Громкость имени Веронезе говорит, что он – не конъюнктурщик. Что и подтвердилось вот.

Но дадим голос адвокату и дьявола, как говорится.

Есть текст, пытающийся доказать, что тут не обрубленное действие в духе трагического героизма борьбы сторонников* чувственности с превосходящими силами клерикалов и с безумной надеждой тем не менее вот-вот победить духовное, а попытка действие длить, наоборот, в сверхбиблейском и клерикальном духе: как обращение всех присутствующих в христианство.

[Почти можно согласиться]

Теперь вернитесь к цитате, чтоб посмотреть, какие слова я подчеркнул. – Даниэль давит на подсознание читателя, внушая ему идею обращения, которой у Веронезе нету. Драматизм, да, есть. Но его вполне можно понимать как негативизм чувственных людей натиску духа на тело. Веронезе сказал “фэ” Богу.

Надо бы, чтоб удовлетворить мою идею-фикс, попробовать доказать неконъюнктурность Веронезе хоть одним признаком подсознательности его чувственного идеала.

Никто не возразит, что то, что описал Даниэль в зрителе действует на подсознание, а не на сознание. Большой соблазн это перенести и на художника. Но нельзя. Они учёные на этот счёт. Для них плоскость картины не простая. "…всякое изображение так или иначе — прямо или “от противного” — выявляет скрытую структуру поля [прямоугольника картины]" (Там же).

Ну разве что… из ряда вон антихристианскость, антидуховность, антиаскетизм, дыхание которых чувствуется во всём. Но, тем не менее, до сознания самого Веронезе могло это не доходить. Дошло б – не знаю, стал ли б он рисовать вообще. Ведь играл со смертью. Тогда инквизиция свирепствовала. При всём продолжавшемся разврате католической церкви. (Над чем издевательскую – деформацией – наготу в микеладжеловском “Страшном суде” было велено зарисовать накидками…)

Впервые опубликовано по адресу

http://newlit.ru/~hudozhestvenniy_smysl/6198.html

- Очень просто – коллектив индивидуалистов. Как может быть и коллектив коллективистов. Это образно выражается, в частности, не единственной точкой схода перспективных линий и не единственным для всех горизонтом.