Пастернак. Художественный смысл

Художественный смысл – место на Синусоиде идеалов

С. Воложин

Пастернак

Художественный смысл

Усложненный синтаксис оказывается на удивление "правильный" по конструкциям. И – ощущаешь простоту, что и есть катарсис от противочувствия: изысканно-сейчас-достижимый идеал.

Как пишут стихи неграфоманы

Один мой товарищ (ну дуб в постижении искусства!) говорит: искусство – это то, что непонятно. У него логика в большом почете.

А у меня пунктик, что художественное – это когда не "в лоб". – Что-то похожее на вышеприведенное, да?

И вот мне пришло в голову, что если даже и "в лоб", но поначалу непонятно, то, может, это все-таки искусство?

Ассоциации…

Пасха. Воскресенье Христа. Оживание природы. Порыв к высокому. Напряжение. Для вспомоществования становления такому, измененному, психическому состоянию – долгий пост. Сознательное угнетение естества. Вся жизнь, - чтоб спастись на том свете, – такой же гнет. Вся жизнь – как предпасхальный апрель. Как весна, время обострений психических заболеваний. Да. Заболеваний. Если ты против такого образа жизни, против устремления в нежизнь, в закат. Если ты выступаешь за день, за миг этого дня. За нормальность. За низкое и сейчас достижимое. Тогда ты разрываешь цепи скованности, выпускаешь эмоции на волю, и они растекаются широко.

И тогда период поэтической речи будет длинным. Точка окажется только через три стиха.

Я понял жизни цель и чту

Ту цель, как цель, и эта цель -

Признать, что мне невмоготу

Мириться с тем, что есть апрель,

Что дни - кузнечные мехи,

И что растекся полосой

От ели к ели, от ольхи

К ольхе, железный и косой,

И жидкий, и в снега дорог,

Как уголь в пальцы кузнеца,

С шипеньем впившийся поток

Зари без края и конца.

Что в берковец церковный зык,

Что взят звонарь в весовщики,

Что от капели, от слезы

И от поста болят виски.

1916

Тогда, - чтоб не было пошлостью (типа "Я люблю тебя, жизнь"), чтоб не было сермяжно понятно на убогом лексическом и синтаксическом уровне (короткие предложения, общеизвестные, затертые слова), чтоб не было элементарно внушающе-навязчиво (как песня), - тогда – усложненная грамматика, древнерусские архаизмы (берковец – 10 пудов, зык – звук)… Тогда Пастернак пишет: "Я не добивался отчетливой ритмики, плясовой и песенной, от действия которой почти без участия слов сами собой начинают двигаться ноги и руки".

Тогда не рифмоплетстуют, искажая слова ради попадания в ритм, не пишут абы что, лишь бы закончить строфу точкой или не потерять рифму. Тогда не иллюстрируют заранее понятую мысль или откровение. – Пастернак ведь так и не понял, что он – певец низкого, мещанского сейчас достижимого идеала:

"…я сын художника, искусство и больших людей видел с первых дней и к высокому и исключительному привык относиться как к природе, как к живой норме. Социально, в общежитии оно для меня от рожденья слилось с обиходом" (17 июня 1927 г.).

Идеал, какой он ни есть, пусть и низкий (природа, живая норма, обиход), обязательно окружается красивыми и возвышенными словами (художник, искусство, большие люди, высокое и исключительное). Теперь, например, говорят: высокая мода… Это – когда сознание работает. А когда больше - подсознание, то есть в стихах, то – парадокс: усложненный синтаксис оказывается на удивление "правильный" по конструкциям. И – ощущаешь простоту, что и есть, собственно, тот самый катарсис от противочувствия: сейчас-достижимый идеал.

Я применял элементы анализа из книги: В. Альфонсов. Поэзия Бориса Пастернака. Л., 1990.

17 апреля 2007 г.

Натания. Израиль.

Впервые опубликовано по адресу

http://www.pereplet.ru/volozhin/31.html#31

На главную
страницу сайта
Откликнуться
(art-otkrytie@yandex.ru)