С. Воложин
Лимарев. Картины
Образный смысл
|
Как и все ницшеанцы, Лимарев удостоверился, что на Земле царит Зло, и потому верить его радостным краскам на картинах не нужно. Просто так он, - только Сутин – от красного (мясного), а Лимарев – от яркого, - входил в экстатическое состояние, заменитель того метафизического мира над Добром и Злом, куда стремятся все ницшеанцы. |
Анатолий Лимарев
Странным образом я вышел на художника Анатолия Лимарева. Искал, как вдохновились украинские живописцы отторжением себя, Украины (как Европы), от России (как не Европы). И наткнулся на него, уже почти 30 лет как умершего. А, получается, принявшегося отторгаться ещё 40 лет назад.
Весна. 1970 - 1974.
Дебютировал так (в Киеве) в 44 года! Через 17 лет после окончания Киевского Государственного Художественного Института. Через 4 года после принятия всё же в Союз художников СССР.
Раскованность – вот то слово, какое я безусловно принимаю в статьях о нём.
Памяти М. Вайнштейна. 1982.
Кто такой М. Вайнштейн? - Азербайджанский композитор и дирижёр, умерший в 1963 году. – Ничего это не говорит, чтоб понять Лимарева. Вероятнее всего, свой внутренний мир рисовал художник. И плевать ему было, что таких красок в природе не бывает, и что на память не мог прийти композитор имярек во время завязывания развязавшегося шнурка у персонажа его картины. – Разве что нарисована Апричинность, как идеал. Наподобие того, как её же воспел Чехов в "Чайке", например, в первом действии, когда Треплев вдруг поправляет дяде своему галстук.
Обрыдло Лимареву смотреть на приспособленцев, вот он и выдавал… То, что теми не могло быть принято.
На реке. Июль. 1978.
Интересно, как отнесутся свидомые украинцы к моему выведению Лимарева из Чехова… Пусть и ницшеанца. Что для последнего как-то не принято.
Во всяком случае, одна из таких обиделась бы:
"По странной и достаточно унизительной традиции легитимировать творчество отечественных художников, писателей и прочих через сравнение их с мировыми звездами, по сути умаляющей их значение и самоценность, и Анатолий Лимарев был назван украинским Ван Гогом. Однако если все же следовать этой логике сравнений, в той или иной мере дающей ключ к пониманию личности и творчества, скорее можно проводить параллели между Лимаревым и другим художником, обретшим мировую славу – Хаимом Сутиным (1893-1943)" (Анна Цыба http://artukraine.com.ua/a/chelovek-goryachey-zvezdy--anatoliy-limarev/#.U8FoDUC2P6s).
Сутин всё-таки не русский, а еврей (из угнетаемых русским шовинизмом нацменьшинств)…
Или зря я качу бочку на Анну Цыбу? Все они ницшеанцы: и Чехов, и Ван Гог, и Сутин.
Только тех легко социально объяснять, как уставших от обществизма печалящихся по разгромленным народничеству или Парижской Коммуне, а соответствующего разгрома для объяснения ницшеанства Лимарева нету. Или есть? Разгром левого шестидесятничества к 70-му году*.
Перед грозой. 1977.
Наверно, как и все ницшеанцы, Лимарев удостоверился, что на Земле царит Зло, и потому верить его радостным краскам на картинах не нужно. Просто так он, - только Сутин – от красного (мясного), а Лимарев – от яркого, - входил в экстатическое состояние, заменитель того метафизического мира над Добром и Злом, куда стремятся все ницшеанцы.
Банки. 1985.
Поэтому, если перед вами сцена закрутки помидоров на зиму в трёхлитровых банках, то не верьте глазам своим, а верьте моему честному слову, что это иномирие без благ и бед. Как факт, Лимарев покончил с собой в этом, 1985 году.
Старик. 1980.
Ницшеанцы ж смерти не боятся, ибо эту – злую – жизнь ненавидят. И, если художники, то ценят только какой-то мистический процесс творческого горения.
Безобидные в жизни люди (если не считать, что нанёс он рану семье, всего в 56 лет самовольно уйдя из жизни). И обиду может вызвать связывание его с отторжением Украины от России и этническим, как сказал Погребинский, строительством новой Украины (отмеченное столькими смертями противников и сторонников этого отторжения и этнического строительства). В конце концов, я и сам у художников (см. тут) обнаружил “переживания исключительности, которое сопряжено с русскостью у русских, с белорусскостью у белорусов и т.д.” – нечто ницшеанское у всех народов и выражающих их дух художников. То есть, обидное, может, слово ницшеанство в случае с Лимаревым вполне может быть заменено на украинскость…
13 июля 2014 г.
*
- Вам не кажется, что художники могут иметь в своем творчестве и еще какие-то мотивации, кроме одной, вашей излюбленной?- Ну почему для романтиков общепринято, что их мотивировало разочарование в эпохе Просвещения, приведшей к рекам крови в Великую Французскую революцию, а разочарование в неудачной попытке построить социализм не может простимулировать уход во внутреннюю жизнь?
Нет, я согласен, что в России разочарование в своём варианте Просвещения, в декабризме, такого Пушкина, например, вывело в иное – в реализм, а не в романтизм.
Но уж реалистом-то Лимарева с этой его ультраяркостью ни за что нельзя назвать.
Я признаю, что и реализм, и романтизм – в какой-то мере успокоившиеся стили. Реализм успокаивается на незацикливании на зле (есть же и хорошее в жизни), а романтизм успокаивается на нахождении этого хорошего в собственной внутренней жизни. И я признаю, что это – некая душевная гармония. Она и естественна как реакция на максимализм предшествующей эпохи. Я б хотел, чтоб это было признано логичным.
Но я хотел бы, чтоб было признано очевидным, что у Лимарева душевной гармонии нет. Это не успокоение – такие потоки света, что они кажутся катастрофическим потопом.
Ирвинг Стоун, чутьём художника связал-таки картины Ван Гога, написанные в Арле, с фантасмагорической жарой и сводящим с ума мистралем. Почему нельзя по аналогии усмотреть подобные взаимоотношения Лимарева с украинской степью “невыносимо жаркой днем” (Анна Цыба)? Анна Цыба, - увы, не Ирвинг Стоун, - не усмотрела в украинской степени Зла. – Так это от незнания, что романтик, пасынок кровавой эпохи, становится воинствующим ницшеанцем, когда эпоха после периода кровавости становится просто скучной от победительности. И романтик, и ницшеанец – певцы внутреннего мира. Иномирия.
И мне представляется естественным действие разочарования в обществизме продлить от романтизма до ницшеанства.
Да, признаю, я исхожу из закономерности истории духа, который рождает творения. И признаю, что для всего можно найти самые худшие слова. И для некоторой предопределённости пафоса художника имярек, которую я выявляю, можно противопоставить некое “фэ”. Всё – можно опорочить, если хочется.
Я признаю и это “хочется”. Ну правда: предопределённость же несколько скучна.
Но я ж не веселить взялся, а истину искать.
14.07.2014
Натания. Израиль.
Впервые опубликовано по адресу
http://club.berkovich-zametki.com/?p=12085
| На главную страницу сайта |
Откликнуться (art-otkrytie@yandex.ru) |