Расскажу о ловушке, которая меня подстерегает.

Я внутренне поклялся, разбирая произведения искусства, определять для себя, художественно каждое из них или нет. А художественность для меня – это следы подсознательного идеала автора. Идеала, не меньше. Причём подсознательного. Если осознаваемое что-то, то это уже прикладное искусство, призванное для усиления знаемого переживания. Так в случае со скрытой сатирой, насмешкой – вопрос: если я догадаюсь, скрытость обнаружу (а это означает, что станет ясно и во имя чего смех, издевка), так это потому, что у меня есть опыт открывать скрытое, а самому автору не было вполне ясно, что он вышучивает и осуждает, а тем паче, во имя чего… Или автор-то всё осознавал, а скрывал – ну, например, из артистизма (привычки не изъясняться прямо). Или из тёмного чувства, что, если не скроешь – художественным не признают, и надо мутить.

Пролететь мне, толкователю, в этом лабиринте ничего не стоит. Но я не боюсь. Потому что считаю, что пусть я лучше ошибусь, чем буду темнить и юлить, как это привыкли делать многие и многие искусствоведы.

Кафель также привносит и исторический нарратив в обсуждение проблем труда сегодняшнего дня. “Сантехник” Кадыровой выглядит как трехмерная реинкарнация многочисленных кафельных мозаик советского периода, изображающих радостных рабочих и крестьян, оптимистично простирающих руки с инструментами в светлое будущее. Плоская двухмерная утопическая идеология СССР превратилась в трехмерную пост-советскую реальность: кафельный “Сантехник” скромно ютится в углу галереи, сунув руку в карман и понуро глядя на свой чемоданчик с сантехническими инструментами, стоящий на полу” (Олена Червонык, Виталий Атанасов. https://www.kadyrova.com/plumber-tolia).

Тут в тексте пояснения больше спрятано, чем в самой скульптуре.

Тоже чувствуя какой-то подвох в таком выборе Кадыровой материала, я – в поисках духа времени – полез в интернет искать историю кафеля.

Я прочёл в интернете, что в СССР кафель – в отличие от других стан и времён – применялся преимущественно для отделки кухонь и туалетов.

Исторически так вышло, что культура эта шла от Междуречья, Египта и древнего мира и для обустройства роскоши, и через арабов средневековья шла в Испанию, оттуда в Италию. И до России дошла в усечённом виде, а до СССР – в особо усечённом: для низменного, так сказать применения – для кухонь и туалетов (не было многочисленности "кафельных мозаик советского периода”). Об этом говорит и сама художница:

"…кафель соблазнил меня тем, что это такой бытовой материал, который можно использовать в искусстве. Потому что искусство — это, вроде, как элитарная сфера. А кафель есть у каждого в туалете в ванной. И первое, что утром делает человек — идет умываться и видит плитку. Это рутина. И совмещая эту рутину и “бытовуху” с элитарностью каких-то смыслов современного искусства, я обретаю много находок…” (http://iz.com.ua/kultura/kievlyanka-prodaet-fruktyi-i-ovoshhi-iz-betona).

И если всё правда, то, получается, что в применении кафеля для скульптуры людьми из бывшего СССР есть теперь нота насмешки над объектом изображения.

Если это советский сантехник – над ним смех. Но не только. Над лживостью советской пропаганды, что труд при коммунизме будет первой потребностью человека. И под это глупая власть насаждала работизм, а работники, где и сколько могли – филонили. Потому что большинство работ было не творческими. И даже движение бригад коммунистического труда было формальным и не заточено было на, например, перемену работы в течение трудового дня, чтоб уменьшить нудность. О самоуправлении же и заикаться было нельзя (инициатива наказуема). Просто в СССР был вид госкапитализма. А у капитализма – в эпоху Потребления – главным злом стала не нужда масс, как в прежние эпохи капитализма же, а трудовое отчуждение, открытое Марксом. Против отчуждения в последнем итоге была на Западе молодёжная революция 1960-х годов. И эхо её слышится в словах Червоных и Атанасова ("не как способ внутренней самореализации”).

На Западе ту революцию погасили легитимизацией вседозволенности вне работы и за счёт общего богатства способностью содержать как-то тех, кто работать не хотел. В СССР такого клапана выпуска пара не было. Вместе с лживостью власти в СССР это даёт теперь энергию отрицания СССР в пику ностальгии по СССР всё больше распространяющейся в России.

Но Кадырова, скажете, живёт на Украине. – Так на Украине эта антисоветскость ещё и усиливается националистической тенденций, называемой Антироссия, через 10 лет после времени создания “Сантехника…”. А Кадырова просто чуяла эту тенденцию в год так называемой Оранжевой революции на Украине.

Ну и что в итоге: художественна эта вещь или нет? Что то позитивное, что стоит за отрицанием? Каков идеал Кадыровой, вне зависимости от того осознаваем он или плохо осознаваем, подсознателен?

Я предполагаю, что идеал этот – недоницшеанство. От ницшеанства оно отличается тем, что у него нет подсознательной части – метафизического принципиально недостижимого иномирия (как альтернативы Этому скучному, скучному, скучному миру обыденности и мещанства {с идеалом Личной Пользы}). В сознании у ницшеанцев был позитив и для Этого мира – вседозволенность элиты, сверхчеловеков (помимо высшего позитива – суметь дать образ принципиально недостижимому иномирию). А у недоницшеанцев только вседозволенность как позитив и есть. Ничего глубже. И вполне в духе эпохи Потребления, от простых мещан отличающая их. Имя этому отличию – Престижное Потребление или Предельный Опыт. Творчество в области современного искусства вполне вписывается в этот позитив.

А так как такому мироотношению уже, как минимум, 50 лет, то вряд ли оно до сих пор сидит в подсознании постсоветской золотой молодёжи, креативного класса, так называемого.

То есть надо отнести Кадырову не к художникам (творцам неприкладного искусства), а к представителям искусства прикладного. И это ещё хорошо. Ибо можно и в иллюстраторстве заподозрить (иллюстрируется-де модное среди определённых кругов “фэ” СССР).

Впервые опубликовано по адресу

https://zen.yandex.ru/media/ruzhizn/kakoi-pozitiv-stoit-za-negativom-5dd8189b6c428f7920c2b92d