Я посмотрел фильм “Аритмия” (2017) и, наконец, - так редко теперь я на такие фильмы натыкаюсь, - ничего не понял. И вот делаю эксперимент – начинаю писать до того, как мне что-то шепнёт, что надо начинать – получится в процессе писания.

Что, по-моему, должно получиться? – То, что я пойму, что хотел сказать автор или – так только я ставлю вопрос – каким подсознательным идеалом движим был художник, когда вот это творил.

С последним – беда. И даже не в том, что подсознательное – муть недоказуемая много кому. Это меня не смущает. Мне важно, чтоб я чуял свою правоту. Беда в том, что у меня выработался набор типов идеалов, которых на всю историю человеческую всего-навсего несколько. И я каждый раз должен именно из них что-то иметь в виду, чтоб хотя бы подозревать. А с “Аритмией” я не могу даже начать подозревать. – В совершенной растерянности.

И я сделал вот что.

Идеал для меня – штука много что определяющая. И нравственность, и любовь… Что если и политические предпочтения? А в Википедии пишут об общественной позиции известных людей. Я посмотрел – "В марте 2014 года подписал письмо российского “Союза кинематографистов и профессиональных кинематографических организаций и объединений” своим коллегам с Украины, осуждающее российскую военную интервенцию на Украину”. Открыл это письмо. Оно – в ответ на письмо украинских кинодеятелей. Открыл его. То от 5 марта 2014 года. А там… Уши вянут…

Прошло 4 года. Можно сравнить их слова с делами на Украине.

"И уж совершеннейшей неправдой является утверждение об ущемлении и даже преследованиях русскоязычных людей” (http://kinosoyuz.com/news/?pub=2282).

А ведь ещё 23 февраля (меньше чем за 2 недели до 5 марта) Верховная Рада какой закон приняла? – Отменила закон о статусе русского языка от 2012 (по которому русский имел статус регионального в 13 из 27 административно-территориальных единиц Украины).

Хорошо, 5 марта он был ещё не подписан президентом.

Но какой закон об образовании принят в 2017-м, в год выпуска фильма? – Такой, что его оспорила даже Венецианская комиссия, и осудили Венгрия, Румыния и Польша.

А про ""фашиствующих молодчиков” и “воинствующих националистов”” (Там же) теперь, после сжигания 48 человек в Одессе 2 мая, после батальонов типа “Айдар” и после 10.000 погибших на Донбассе, можно уже признать российскую правду?

Я уверен, что теперь автор “Аритмии” (2017) бумагу, поддерживающую письмо кинематографистов Украины, не подписал бы. Да и они б такое письмо теперь не написали бы.

Сужу по этой “Аритмии”.

В частности, не подписал бы Хлебников ещё и потому, думается, что ему теперь должно быть видно, что Украина – пропадает, а Россия – нет.

В общем, старая история… Оттого, что я стал писать статью о фильме Б. Хлебникова, что-то в моей душе активизировалось, и я определился с подозрением, к какому типу идеала мне “Аритмию” отнести – к идеалу трагического героизма.

Я, правда, не тогда определился с подозрением, когда писал то, что вы видите выше большого пробела, – “в этом” пробеле я определился. – Что я делал? – Я искал какого-то намёка на православие Хлебникова. Поиски мои отразились в эпиграфах. Я ничего не нашёл, но в подозрении утвердился: раз нет православия в сознании Хоебникова, значит оно есть в его подсознании, в том самом патриотизме, о котором нужно молчать даже во внутренней речи.

И вот смею огласить конкретику.

Хлебников “думает” (потому в кавычках, что подсознанием “думает”), что Россия спасается чудесным образом раз за разом потому, что Бог её спасает.

Это раз за разом, - исторически подразумеваемое как Смутное время, две революции ХХ века (1917 и 1991) и Великая Отечественная война, - образно означено, - подсознанием, - как отдельные случаи по спасению людей от смерти бригадой скорой помощи, состоящей из Олега, фельдшера и водителя. (Один случай опоздания – не в счёт; вина там не на бригаде, а на бесчеловечной организации труда.)

Совершенно из ряда вон выходящие меры приходится принимать. – Дать сосать пулю под видом немецкого-де средства (женщина изводила, наверно, мнительностью – часто вызывала скорую помощь)… Очень сильно (аж испугал) пришлось толкнуть дочку больной плюс пригрозить пришлось, что и хуже будет, если та продолжит мешать, ибо мать умрёт, если её не забрать на переливание крови (те обе были в какой-то секте, и им нельзя-де делать переливание крови)… Скальпелем разрезал не раздевая тело девочки, наступившей на оборванный высоковольтный провод (играли роль секунды и как-то кровопускание спасало)… – Так это врач. А водитель! Два раза смог вырваться из автомобильной пробки. Один раз – по тротуару, второй раз фельдшер (с мегафоном, что ли?) сумел уговорить нескольких автомобилистов подвинуться вправо, и получился проезд. Это финал фильма. А на эти случаи наложен сюжет двух полных циклов непонятного отчуждения-притяжения между мужем, этим Олегом, и его женой Катей. И всё вместе наложено на фабулу усугубляющейся бесчеловечности режима работы врачей скорой помощи.

В общем, чудо, что хороший конец. Как чудо некое, что Россия – пока по крайней мере – выдержала это внешнее давление, которое началось с переворотом на Украине. Премьер министр ведь сказал – может, не врал – что СССР бы такого внешнего давления не выдержал (имея в виду, что СССР-то пал из-за себя).

Хочется закончить ссылкой-оправданием, что я не натянул:

"…реалистичные истории предпочитают выглядеть локальными и бытовыми, позволяя зрителю самому делать глобальные обобщения” (Алексей Филиппов http://tass.ru/opinions/4628887).

Впервые опубликовано по адресу

http://newlit.ru/~hudozhestvenniy_smysl/6010.html