Начну с сухой проверки (по неназванной вам, читатель, догадке).

Стихотворение “Пушкин” Леонид Филатов написал в 1984 году. Когда и чем он заболел и умер? – Смотрим. – Википедия: в 1993 – инсульт, в 1997 – пересадка почек, в 2003 – умер. Но.

Прошло два года, прежде чем Филатову предложили новую интересную роль — Тригорина в “Чайке”. И вновь помешала болезнь: на одной из репетиций у актера внезапно отказала левая нога…” (https://www.vokrug.tv/article/show/16722531111/).

В общем, обычное дело. Жизнь устроена плохо. Есть болезни и смерть. Если человек тонкий, то от этого и весь Этот мир – никуда не годен. И тогда в подсознание входит один из вариантов ницшеанства – бежать вообще в принципиально недостижимое метафизическое иномирие, радость от которого только одна – суметь дать образ этого принципиально недостижимого и тем как бы его достичь. Филатовское подсознание выбрало вариант сюрреализма – это когда торжествует случайность высказывания, попирающая временную последовательность, господствующую в Этом мире.

Можем проследить за этим попранием, как это сделал Выготский в “Психологии искусства” с событиями в “Лёгком дыхании” Бунина, тоже ницшеанском произведении.

"Попробуем обозначить все события, нашедшие место в этом [стихотворении], в том хронологическом порядке, в каком они действительно протекли или могли протекать в жизни” (http://vygotsky.narod.ru/vygotsky_psy_iskustav_7.htm).

Схема диспозиции

I. Пушкин

А. Первый раз видит Натали ("где-то там вдали, / В светлом серпантинном зале / Молча встала Натали / С удивленными глазами”).

Б. Задумался в ночь перед дуэлью ("Тает желтый воск свечи, / Стынет крепкий чай в стакане”).

II. Всезнающий и вездесущий повествователь

a. Видит, что Натали, увидев Пушкина, особенно отнеслась к этому ("Встала и белым-бела / Разом руки уронила, / Значит, все-таки, была, / Значит, все-таки, любила!”).

b. Предвидит, что из-за Натали Пушкин будет убит ("В этой пляшущей толпе, / В центре праздничного зала, / Будто свечка по тебе, / Эта женщина стояла”)

c. Видит, что в ночь перед дуэлью пошёл снег ("Самый белый в мире снег / Выпал в день твоей дуэли”).

d. В ночь перед дуэлью видит цыган, едущих сквозь пошедший снег ("Где-то там, в седой ночи, / Едут пьяные цыгане”).

e. Успокаивает Пушкина в ночь перед дуэлью ("Полно, слышишь этот смех?”, “Друг мой, вот вам старый плед! / Друг мой, вот вам чаша с пуншем! / Пушкин, Вам за тридцать лет, / Вы совсем мальчишка, Пушкин!”).

Схема композиции

Можно сказать, что я неправомерно подражаю исследованию Выготского. Он его применил, чтоб наглядно продемонстрировать, что самое страшное слово “застрелил” (L по диспозиции) затерялось, среди композиции.

Эта затерянность выражена 4-мя ветвями, сходящимися на букве L. Это среднее число.

По 2 ветви у 12-ти букв, по 4 – у 7-ми букв, по 6 – у 1-ой буквы.

Бессмысленность жизни выражена, повторяю, затерянностью: 4 ничем не выделяется из 2, 4 и 6. В этом тоже выражается гениальность Бунина.

У Филатова такого нет, даже наоборот: утешение (е - на диспозиции повествователя) у него обрело максимум ветвей: по 2 ветви у 4-х букв, по 3 ветви у 2-х букв и по 4 ветви у 1-ой.

Так на то Филатов не гений. В работу подсознательного идеала вмешалось сознание, которому подсознательный идеал крайнего отчаяния не дан. И, как его лирическое "я" всё утешает, утешает и утешает Пушкина, так Филатов утешает и утешает себя, что он, как какое-то подобие Пушкину, останется в памяти людей.

Да. Ибо это не графоманское произведение.

Впервые опубликовано по адресу

https://dzen.ru/a/Y7Lpmn_FfF1dna-t