Как я ни уверен в себе (из-за многочисленных совпадений моих мыслей с, в общем, общепринятыми), но меня угнетает непризнание больших авторитетов, и я в себе сомневаюсь. Чтоб самоутвердиться, мне нужно загонять себя в трудные ситуации и как бы наблюдать за собой: вывернусь или нет.

Один из способов себя загнать – открыть, например, искусствоведческий альманах несколькодесятилетней давности, взять оттуда какого-нибудь художника, какое-нибудь его произведение, и попробовать с ним разобраться с приложением всего арсенала “моих” приёмов, которые вовсе не мои, а набранные мною с миру по нитке, и лишь подогнанные один к другому, чтоб эстетическое мировоззрение моё приобрело монизм (единство).

На этот раз беру статью Яблонской “Новые черты в развитии современной советской станковой скульптуры. Опыт систематизации” в альманахе “Советское искусствознаниеʼ 80”. М., 1981. И в статье этой беру первое же упоминающееся там произведение.

И – облом. Его репродукцию не могу найти в интернете. Возьму подобное. (А может, теперь переименованное уже.)

Я уже успел прочесть, что его скульптуру “Рабочий” относят к так называемому “суровому стилю”. Если верить, что так и есть, я в “Портрете оператора” могу заподозрить признак суровости в вертикальной прямо грани на правой (от меня) стороне лба. Там не кровеносный сосуд (их на лбу в этом месте и не бывает).

Да и не кость (лобная кость) и не соединение костей (венечный шов), он на боку.

Глабелла (надпереносье - 18) тоже какое-то уж больно выступающее и гранёное…

О творцах в “суровом стиле” Манин пишет так:

"Они представляли собой породу закалённых войной и жаждущих мирной жизни. Обществом они были востребованы, получив доступ к труду и образованию. Стойкость этих людей показала себя во время разоблачения Н. Хрущёвым культа личности И. Сталина. Предательство государства со стороны высшей власти в период репрессий, молчание и невмешательство многих руководителей партии вызывали возмущение. Растерянная художественная интеллигенция не знала, какую позицию занять в отношении к власти; страх вызывал смятение, неуверенность в идеалах, слов карьерных достижений, сомнения в верности идеологического пути. Единственным, кто не поддался борьбе страстей, кто являл собой невозмутимую силу, противостоящую интеллигентским метаниям, были обычные рабочие, трудяги, выстоявшие в войну и не участвовавшие в 1930-х годах и позже в политических баталиях. Именно они безбоязненно выступали на партсобраниях с осуждением руководителей, именно они поднимали голос и открыто выступали против нищенских условий существования. Достаточно вспомнить новочеркасскую трагедию, чтобы понять, кто мог в те годы противостоять антинародной политике власти. Нравственная стойкость рабочих, обычного трудового люда была отмечена и привлекла к себе внимание общественности. Искусство как бы заново осознало роль рабочего человека в действии и постаралось оценить его нравственные качества в условиях Гражданской войны, в борьбе с фашизмом, в мирной трудовой жизни, чреватой конфликтами” (http://www.artpanorama.su/index.php?category=article&show=article&id=48).

В новочеркасской трагедии зачинщиками беспорядков были скорее бывшие уголовники. Те посмелее и мотивированнее материально. (При реставрации капитализма они тоже вышли на первый план.) Но истина есть и у Манина. Правда, если распространить смелость не только на рабочих.

Тут гранённость можно заметить опять в том же месте на лбу, почти на скуле, ну и на рубашке. Правда, и гранённость не гарантированный признак.

Вот только в правильности отнесения Яблонской этой скульптуры к “суровому стилю” я что-то сомневаюсь. Тут тупость в лицах, а не духовная смелость.

Я б подумал, что в этот перечень надо включить такое произведение.

Но не “сурового стиля” скульптуры, романтические, так называемые (индивидуалистские, если в терминах духа), явно отличались больше.

Если отбросить три последние слова (касающиеся монументального уклона в прикладном искусстве, выражающего энтузиазм строителей социализма и героизм победителей в войне), то, понимай, редки авторы и произведения “сурового стиля”. Понимай, большинство – не так привержены коллективизму.

Странно. В авторской песне сперва перевес был на стороне левых шестидесятников, взявшихся спасать заболевший индивидуалистским хапанием социализм, а не выступавших "против нищенских условий существования”, как пишет Манин. (Наверно, сам Манин тяготел к правым.)

Верный своей идее-фикс, что художественно только то, что рождено подсознательным идеалом, я могу заболевание социализма считать находящимся ещё в сознании. Тогда ходил графический анекдот (ещё один представитель прикладного искусства) о теоретической немощи коммунистов. – Это левый уклон и правый уклон. А между ними – генеральная линия партии. То, о чём и сегодня говорят – что после смерти Сталина партия не сумела определить, на что страну нацелить. Что в 1961-м Хрущёв сказал, что нынешнее поколение будет жить при коммунизме, то всеми осмеивалось. Почему? Подсознательно потому, что не видно было ежедневного увеличения самодеятельности за счёт государства, и так – вплоть до исчезновения государства, т.е. вплоть до становления коммунизма. Наоборот, гражданская активность лишь на словах пропагандировалась, а фактически зажималась. Анархия была в подсознательном идеале. Федерация федераций по определению Прудона. Советы в их настоящем смысле. И этим тайно от себя самих вдохновлялись скульпторы “сурового стиля”.

То есть они творили воистину художественные произведения.

А Яблонская считает, что это – монументализм в станковой скульптуре – было искусство "разрушения”.

Она понимает разрушение станковой пластики. Но я предлагаю понимать: осознаваемое разрушение тоталитарной власти и подсознательное созидание самодеятельной власти.

Соответственно Яблонская считает прогрессом станковизма "противовес ещё столь недавнему [во время “сурового стиля”] всепоглощающему монументализму”. – Что именно? – "…создаётся своя локальная среда… Это либо буквально введение архитектурных компонентов в скульптурный образ, либо особого рода объёмно-пластические решения… “своё” пространство”.

Это – про арест в 1938 году по сфабрикованному делу авангардиста Древина (Древиньша).

Кочейшвили – художник ярчайщего "индивидуального художественного “я”” (https://www.liveinternet.ru/users/marginalisimus/post189045645/). Грех коллективистское что-то применять для его изображения.

Яблонская выводит отказ от монументализма как борьбу за "сохранение жизненного пространства для самого существования станковой скульптуры. Этот новый процесс прямо связан, как это ни парадоксально на первый взгляд, с размахом градостроительства, характерным для рассматриваемого периода. В этом процессе резко и бурно активизировалось развитие монументального и монументально-декоративного видов скульптуры. В сочетании с принципами “монументального станковизма”, характерного для 60-х годов, новый скачок в развитии монументальной скульптуры создавал опасность поглощения самого вида станковой пластики, его полного растворения, вытеснения из жизни искусства”.

А я, приверженный приоритету духа, думаю, что просто левизна шестидесятников потерпела поражение (как предварение краха 1991 года), коллективизм потерпел поражение от индивидуализма. Коммунизм был окончательно предан партией коммунистов. И страна быстро пошла к реставрации капитализма, которую предсказал Троцкий, глядя на отрыв бюрократической партийной верхушки от народа. Теперь же и народ бросился в индивидуализм.

Но, не сознавая. Как и художники, это воспевающие. То есть опять можно назвать их творчество художественным.

Вы заметили, читатель, что я предельно последователен эстетически, да и идейно, чуете, тоже. Так это не только из-за моей индивидуальности, но и из-за её соответствия самой России, которая живёт вопреки.

Индивидуальность моя определилась тем, что я чуть не умер годовалым, рос хилым, последний человек в классе, довольно спортивном. Плюс безотцовщина после войны и в чрезвычайно бедной семье. Первобытный коммунизм такого меня убеждает в том, что не материальный уровень определяет сознание, а наоборот – жизнь вопреки, традиционализм, антипатия к материальному прогрессу, приоритет духовного.

Россия, возникшая из Московии, тоже родилась не первой страной мира. Тоже жила вопреки. Еле выжила при татаро-монгольском нашествии. Если б не дипломатичность того или иного князя – сошли б с арены истории, как мурома, меря и другие угро-фины. На то же работала и бедность почв и вообще зона неустойчивого земледелия. Добавило духовности и православие. А его крах в Византии тоже заставил жить вопреки (западному христианству). Зато и определило это глобализм народа – силой и верой хранить православие в мире до Страшного Суда. Впереди планеты всей Россию поставила и идея коммунизма. Другое дело, что путь к нему был избран ошибочный, силовой, марксов (а надо было по Прудону). Да ещё не повезло: компьютеризация хозяйства опоздала. А то б решила она кризис централизованной экономики, и не понадобилась бы реставрация капитализма. К которой неумолимо тянуло страну с 30-х годов. Свою роль даже и ошибка с путём в коммунизм сыграла положительную роль: вырвала Россию из вековой экономической отсталости и тенденции превратиться в полуколонию коллективного Запада. И после такого амбиция уже не разрешает смириться со второсортностью, на что пошли при предателе Горбачёве. И опять Россия живёт вопреки. Но можно было и не прерываться. Можно было дотерпеть до всеобщей компьютеризации. Тем более, что теперь угроза всемирной экологической катастрофы от перепроизводства вообще выдвигает не прогресс, а традиционализм в спасителя человечества. Да ещё и научно-технические революции быстро приближают освобождение миллионов от труда и ставят (в Швейцарии уже ставили на референдум) вопрос о гарантированном доходе, черте коммунизма. Только нового. С акцентом на разумное – в потреблении каждому по потребностям. А не старый это коммунизм, без такого акцента и – с упором на неограниченный материальный прогресс. И новый коммунизм требует не на труд как первую потребность ориентироваться, а на жизнь человека в искусстве.

В СССР надо было не гнобить теории Поршнева и Выготского (теории происхождения человека не из труда, а из неординарности, способной отвратить от невроза при воздействии противоположных стимулов {при одновременном происхождении и искусства – как неординарности же} и теории подсознательных вдохновения у автора и катарсиса у восприемника как художественных явлений). В СССР надо было на первое место выдвигать не рабочий класс, а интеллигенцию. В СССР надо было обновить теорию коммунизма и первой жизненной потребности. Тогда продолжили б быть духовно впереди планеты всей и после смерти Сталина. А “суровому стилю” тогда б длиться и множиться авторами.

Впервые опубликовано по адресу

http://newlit.ru/~hudozhestvenniy_smysl/6144.html